М. А. Корф (петербургский чиновник): «…На водах он сошелся с прежним своим товарищем по воспитанию (в Школе гвардейских подпрапорщиков), кавалергардским офицером Мартыновым, которого он, по праву товарищества и по насмешливому вообще нраву, выбрал своим пластроном (человек, который является предметом общих насмешек и шуток. – Авт.). Мартынов долго терпел его насмешки и шуточки; но, наконец, вышел из себя и вызвал его».
К. К. Любомирский (ставропольский чиновник.): «Лермонтов… жил в Пятигорске, где нашел прежнего сослуживца своего, отставного гвардейского офицера Мартынова, который… уморительно одевался… Говорят, что Лермонтов по-приятельски несколько раз сказывал ему, как он смешон в этом шутовском виде, и советовал ему сбросить с себя эту дурь, наконец, нарисовал его в сидячем положении, державшимся обеими руками за ручку кинжала и объяснявшегося в любви, придав корпусу то положение или выражение, которое получает он при испражнении, и эту карикатуру показал ему первому. Мартынов вызвал его на дуэль».
П. Т. Полеводин (петербуржец, лечившийся летом 1841 года в Пятигорске): «Лермонтов в присутствии девиц трунил над Мартыновым целый вечер, до того, что Мартынов сделался предметом общего смеха, – предлогом к тому был его, Мартынова, костюм. Мартынов, выйдя от Верзилиных вместе с Лермонтовым, просил его на будущее время воздержаться от подобных шуток, а иначе он заставил его это сделать. На это Лермонтов отвечал, что он может это сделать завтра и что секундант его об остальном с ним условится».
Е. П. Растопчина (поэтесса, приятельница Лермонтова): «…в течение нескольких недель Мартынов был мишенью всех безумных выдумок поэта. Однажды, увидев на Мартынове кинжал, а может быть и два, по черкесской моде, что вовсе не шло к кавалергардскому мундиру, Лермонтов в присутствии дам подошел к нему и, смеясь, закричал:
– Ах! Как ты хорош, Мартынов! Ты похож на двух горцев!
Эта шутка переполнила чашу; последовал вызов…»
Н. М. Смирнов (чиновник, знал Лермонтова): «По старой юнкерской привычке он стал над ним трунить, прозвал „рыцарь с кинжалом“, потому что Мартынов носил черкесскую одежду с огромным кинжалом. …шутки надоели Мартынову, и по выходе из общества он просил их прекратить. Сия просьба была принята дурно, и на другой день в 6 часов вечера они дрались за горой Бештау».
Е. А. Столыпина (родственница поэта): «Мартынов… одевался очень странно, в черкесском платье. С кинжалом на боку. Мишель по привычке смеяться над всеми, все его назвал „рыцарь с диких гор“ и „господин кинжал“. Мартынов ему говорил: „полно шутить, ты мне надоел“, – тот еще пуще, начали браниться, и кончилось так ужасно».
