* * *
Похожий на графа седовласый подтянутый человек поставил перед Мигелем чашку кофе, дымящийся омлет и блюдце с гренками. Трапеза была аппетитна и отлично сервирована. Мигель очнулся только тогда, когда голова визитера исчезла в проёме пола, паркет задвинулся, и о визите мужчины уже ничто не напоминало, кроме оставленного завтрака. Мигель поднялся, подошёл к месту исчезновения «призрака» и принялся ощупывать пол, но никаких швов и стыков не обнаружил. Паркет был идеально гладким. «Вот это работа, – подумал журналист. – Филигранно».
Однако все загадки оставались актуальными. Он был непонятно где, похищен непонятно зачем, и кто массовик-затейник этого мероприятия – неизвестно, если не считать мифической фигуры по имени Диего. Журналист не мог вспомнить момент встречи около памятника. А может, встречи и не было. Он вообще не помнил никаких лиц и никаких людей, приблизившихся к нему во время ожидания в назначенном месте. Помнил только слово «миссия» в SMS-ке своего мобильного и предупреждение Никанора никуда не выпадать из поля его зрения. Мысли опять закрутились по замкнутому кругу.
* * *
Разработчики интерьера «Красного кафе» были либо экстремалами, либо садистами, либо большими шутниками. На входе в заведение стоял символ революций и гражданских войн – здоровенный пулемёт «Максим», нацеленный в лоб входящему. Аппетит отшибало напрочь! Но другого общепита поблизости не было, и садисты-интерьерщики, видимо, этим пользовались. Народ пёр, вздрагивая, останавливался и опять пёр. Видимо, поняв, что в округе альтернативы нет и можно остаться голодным. Очутившись в зале и стоя в очереди за котлетами, можно было ознакомиться с настенной живописью в виде радикальных четверостиший батьки Махно:
У меня одна забота,
Нет важней её забот…
Кони вёрсты рвут намётом,
Косит белых пулемёт.
Или:
Я не белый и не красный
Не зелёный и ничей,
Запрягай коней в тачанку,
Атакуем сволочей.
Изучая фронтовую поэзию классиков гражданских войн, Лиза с дядей Яшей жевали куриные котлеты, запивая их томатным соком. Несколько прошедших дней Елизавета практически не расставалась с Яковом Сергеевичем и гигабайтами качала из него всю накопившуюся за три десятилетия информацию по интересовавшему её вопросу, тем более что дядя Яша не возражал и с удовольствием ею делился. Он был влюблён в Антарктиду, как в девушку. гуляя по городу и забредая в уютные места на глоточек кофе или глинтвейна, они параллельно блуждали закоулками дядияшиной памяти. Этот приятный и в чём-то уникальный человек прекрасно знал город и водил свою новую знакомую маленькими извилистыми улочками тихого центра с богатой историей и удивительной архитектурой. Многого из истории своего города Лиза, к своему стыду, не знала. И удивлялась, как много интересного люди порой не замечают в привычных улицах, даже если выросли здесь. Думают, что про свой родной город, где живут уже много лет, знают всё. Не-а! Ни-че-го не знают! Лиза теперь это ясно понимала.
