Я был среди тех кто не мог "изменить вид работы" на день в приграничном дозоре, на ночь, каждый шорох которой мог значить вторжение. Я компенсировал это на стройке: мы строили домик среди огородов, Васильич прозвал это место "6 соток".
Однажды там вышел такой разговор:
-- Я сегодня в дозоре подумал... прижми мне рулетку... что вот наблюдаем мы тут за границей, а с той стороны за нами наблюдают взрослые.
-- Это логично, - сказал командир, - Им надо приглядывать, чтобы с нами всерьёз ничего не случилось.
Васильич задумался. После того как прибил пару досок, он вдумчиво выпил воды и изрёк:
-- Не хочу придираться к словам, но "приглядывать" и "наблюдать" - это разные смыслы.
В тот вечер, когда все ушли, я остался на стройке. Один в тишине подступающей ночи. Один в аромате бескрайнего леса и свежих, ещё не покрашенных досок. Один. Иногда это нужно.
Потом, уже зная зачем, я отправился в библиотеку, зарылся в таблицы и спецификации. Многого в них я не понял, но всё что мне нужно, похоже, нашёл.
В холодке поздней ночи погасшие окна домов были как мониторы, готовые вспыхнуть, как только на старт установят ракету. Над ними сиял Млечный Путь. Я невольно чуть-чуть задержался у входа в подъезд, оттянув на мгновение шаг из-под этого неба. Потом я лежал среди ночи, не мог ни заснуть ни подняться, зачем-то чертя перед мысленным взором на карте и нас, и соседей, и дальше... И вдруг я всё понял! Я ринулся в клуб, по пути зажигая все лампы, взобрался на сцену, взял мел и оставил там запись:
"От суши они ничего не пристроят! Им надо отслеживать всю глубину нашей территории, а для этого нужны станции наблюдения и на том берегу, и вплотную к границе со взрослыми с суши. Воткнуть там ещё одну детскую территорию просто технически некуда!"
Утром о клубе я как-то не вспомнил. Когда же под вечер зашёл туда, запись была. А над ней, обведённая трижды, ремарка "читайте не вслух". Я сначала обиделся, но разглядел на доске наспех стёртые фразы: ребята всё поняли и обсуждали находку бесшумно, стараясь не выдать её наблюдающим взрослым.
Границы фактически нет (охранять её бросили: враг не на ней) и теперь между Базой и "первыми" можно свободно ходить, выбирая участок себе по призванию. Мы никого не неволим и всех принимаем, ведь если не можешь, душа не лежит... нет, неправильно. Если ты можешь прожить не творя, не исследуя, толк от тебя как от базовца - ноль. А желаешь узнать, что не знает никто во всём мире - ты наш.
