-- Для чего тут так громко? - спросил я.
Она рассмеялась:
-- Это таблетка от любопытства Наблюдателей!
Тут рассмеялся и я: а действительно, как в этом шуме подслушать? Никак!
Неизвестно откуда возникла блестящая стойка с подносами, пара секунд - и они перед нами. Я принялся есть... Это мы-то привыкли к изысканным яствам?! А девочка кушала эти шедевры, как будто они были тут повседневностью... впрочем, они таковыми и были: спокойно, с изяществом сверхэкономных движений она наслаждалась. Стремительно. Тонко. Красиво.
А я смаковал послевкусие каждого блюда... и общество. Девочка вдруг положила приборы:
-- Ты на меня так смотришь... Влюбляешься, что ли?
-- Я это... - смутившись, я ляпнул: Влюблён... Не в тебя...
Я запнулся, зарделся, упёрся глазами в свой галстук...
-- Красивая?
-- Очень.
И я рассказал о своей ненаглядной, о тайной любви без ответа, о пропасти между "индейцами" и изначальным "участком-1": у семьи Капулетти с Монтекки вражда была давней и не помешала влюбиться, у нас же - а больше всего у неё - рана свежая. Я от неё без ума, только сам для неё как эсэсовец для партизанки...
Мы вышли из грохота здания в тишь, но остались внутри ослепительно яркого света. Как будто сквозь стену из ночи входили ребята, включаясь в "планёрку". Ребята хотели меня нарядить в балахон как у ниндзя, но мой чёрный китель - походный, с чёрными пуговицами - был тут, пожалуй, не хуже. Я вырвал манжеты и подворотничок (всё равно уже грязные), принял, надел, подогнал на лбу обруч с тяжёлыми как-бы-очками и двинулся в порт. По пути, отвернувшись от света, я бросил очки на глаза и неярко, но чётко увидел деревья, кусты и дорожку как будто покрытыми фосфором.
Возле причала стояла подводная лодка: корабль Хана Соло, только над палубой чуть возвышался пилотский "фонарь", а за ним (я хихикнул) - "носок" и "вязальные спицы".
На автомобилях подъехали доктор с набором контейнеров и, чуть попозже, механик. Он дал мне подобие школьного ранца и "мой" автомат, по ремню от антабки к портфелю проложен был провод ("Что, тонковат проводок? Да, мы решили проблему КТСП"). Автомат мне понравился: только я взял его в руки, почувствовал, как невесомая грозная штука буквально вросла мне в ладони. Один из ребят пригляделся к нему и сказал:
-- Сегодняшняя модель. Плюс рельсотрон, разумеется.
Эта модель автомата для нас, - догадался я, вслух же спросил:
-- А много их сделали?
