Если у Матфея Иисус только предвидит свою участь, то в Евангелии от Луки иногда кажется, будто Иисус регулирует все происходящее, контролирует весь ход событий, необходимость которых Он признает и утверждает (9: 22,44; 13:33; 17:25). С того момента, как евангелист устами Ангела Гавриила заявляет об Иисусе как «Сыне Божьем» и до явления воскресшего Иисуса двум ученикам, следовавшим в Еммаус, Иисус Луки ассоциируется с чудесными исцелениями и поучительными притчами, подчеркивающими Его исполненность Святого Духа и тесную с ним связь (4:1), а также Его доброе отношение не только к нищим и женщинам, но и к презиравшимся в иудейском обществе сборщикам податей, самаритянам и римлянам. Ведь движут Иисусом в этом Евангелии универсализм, идеи всеобщности бытия, сделавшие потом новую Церковь столь привлекательной и для неевреев.
[84] Иуда же, воплощающий бесчестность и низость иудейских властей, не ведающих, какое зло они творят, начинает лишаться прощения.
В первом перечне двенадцати у Луки указаны два апостола по имени Иуда — Иуда, сын Иаковлев, и Иуда Искариот, о котором Лука говорит, что он «потом сделался предателем» (6:16). Таким образом, в версии Луки Иуда предстает отнюдь не тем, кто совершит предательство лишь единожды, как у Матфея; евангелист сразу намекает на его изменническую натуру, на его отступничество, отпадение впоследствии от круга апостолов и их учителя. Сцену испытания Иисуса Дьяволом в течение сорока дней в пустыне, которое Иисус успешно преодолевает, Лука заканчивает словами: «И окончив все искушение, Диавол отошел от Него до времени» (4:13, выделено автором). Это время наступаете приближением праздника опресноков: «Вошел же сатана в Иуду, прозванного Искариотом, одного из числа двенадцати, и он пошел и говорил с первосвященниками и начальниками, как Его предать им» (22: 3—4, выделено автором).[85]
По логике Луки, к сговору со священниками и «начальниками» храмовых соглядатаев Иуду толкает вошедший в него Сатана, и эту логику подкрепляет высказанное ранее Иисусом обвинение в адрес фарисеев о том, что внутренность их «исполнена хищения и лукавства» (11:39). Кроме того, иначе описана в Евангелии от Луки и предшествующая акту выдачи Иисуса сцена с алебастровым сосудом; женщина обливает своими слезами, обтирает волосами, целует и мажет миром лишь ноги Иисуса; Лука не упоминает ни высокой стоимости драгоценного масла, ни тридцати сребреников (см. 7: 36). Лука мотивирует предательство Иуды не духовными, политическими или корыстными целями, а простой одержимостью Сатаной. Во время Тайной Вечери Иуда получает свой кусок хлеба, подаваемого Иисусом, как Тело Его, и чашу вина, «нового завета» в Его Крови, после чего Иисус замечает: «Рука предающего Меня со Мною за столом» (22: 21). Затем Иисус провозглашает, что «Сын Человеческий идет по предназначению» и предрекает «горе тому человеку, которым Он предается» (22: 22). В этих словах раннехристианский теолог отец Тертуллиан (с. 155—230) усматривает «проклятие и угрозу рассерженного и негодующего учителя» в адрес Иуды, который «должен быть непременно наказан Им за грех вероломства» (354).
