— Начинайте, — сказал он.
Эта схватка была еще короче предыдущей, но никто не назвал бы ее милосердной.
Надо отдать Кеймдалу должное, он скакал достаточно храбро, но Хурик отразил удар его меча, шаркнули деревянные клинки. Затем, несмотря на свои размеры, он рванулся, как змея и подсек ногу Кеймдала. Падая, парень кричал, но лишь до тех пор, пока с пустым звуком кромка щита Хурика не ударила его над глазом, оставив его почти без чувств. Кеймдал застонал; половина его лица была в песке, другая измазана кровью от раны на лбу.
Девушки вряд ли согласились бы, но Ярви подумал, что Кеймдал никогда не выглядел лучше.
Он зло осмотрел воинов. Так, как его мать осматривала рабов, которые ей не угодили.
— Один в мою пользу, — сказал он. Уходя с площадки, он перешагнул через упавший меч Кеймдала и выбрал направление так, чтобы мастеру Хуннану пришлось неловко отойти в сторону.
— Это было неблагородно, мой король, — сказал дядя Одем, шагая за его плечом. — Но остроумно.
— Рад, что ты посмеялся, — проворчал Ярви.
— Более того, я горд вами.
Ярви глянул вбок и увидел, что дядя спокойно и невозмутимо смотрит назад. Он всегда был спокойным и невозмутимым, как свежевыпавший снег.
— О славных победах складывают прекрасные песни, Ярви. Но и о бесславных победах песни у бардов получаются ничуть не хуже, если хорошенько над ними поработать. С другой стороны, славные поражения это всего лишь поражения.
— На поле битвы нет правил, — сказал Ярви, вспоминая, что однажды говорил ему отец, когда был пьян, и ему наскучило кричать на собак.
— Точно. — Одем положил свою сильную руку на плечо Ярви, и Ярви подумал, насколько счастливее была бы его жизнь, если бы его отцом был его дядя. — Король должен победить. Остальное — прах.
— … Мать Солнце и Отец Луна, осветите своим золотым и серебряным светом этот союз между Ярви, сыном Лаитлин, и Исриун, дочерью Одема…
Огромные статуи шестерых Высоких Богов сердито смотрели вниз безжалостными гранатовыми глазами. Над ними, в нишах по кругу купола, мерцали янтарные фигуры малых богов. Все они оценивали Ярви и, несомненно, видели его таким же ужасно неполноценным, каким он сам видел себя.
Он согнул иссохшую кисть и постарался втянуть ее поглубже в рукав. Каждый в Зале Богов отлично знал, что у него на конце руки. Или чего там нет.
И все же он пытался ее спрятать.
— Мать Море и Отец Земля, одарите их урожаями и щедростью, пошлите им удачу в погоде и удачу в битве.
