Отец Демпси усмехается; нельзя сказать, чтобы такое признание его авторитета было ему неприятно.
Оглянитесь на самого себя. Вы готовы десять раз на день поносить епископа Кентерберийского, главу государственной церкви; а скажете вы хоть слово, которое может не понравиться какому-нибудь нонконформисту? Э, нет, поостережетесь! Консерваторы сейчас единственная партия, свободная от поповского засилья, — простите за грубое выражение, отец Демпси…
Отец Демпси снисходительно кивает.
…потому что только они не признают разделения церкви и государства и могут помешать священнику стать епископом, если у него нет качеств, нужных для государственного человека. (Умолкает.)
Все отупело смотрят на Ларри, потом на священника, предоставляя ответ ему.
Отец Демпси (сентенциозно). Молодой человек, вы не будете депутатом от Роскулена, но голова у вас такая, что дай бог всякому.
Ларри. Мне очень жаль, что я обманул твои ожидания, отец, но я ведь сразу тебе сказал, что из этого ничего не выйдет. А теперь, я думаю, вашему депутату лучше удалиться, пока вы будете избирать ему преемника. (Берет со стола газету и уходит.)
Все в немом молчании глядят ему вслед, пока он не скрывается за углом дома.
Доран (обалдело). Что это за человек такой, а?
Отец Демпси. Толковый паренек; из него еще может выйти настоящий мужчина.
Мэтью (в совершенном расстройстве). То есть как это понимать? Вы, стало быть, его пошлете в парламент, чтоб он опять посадил мне на шею Ника Лестрэнджа, и заставил меня платить десятину, и ограбил меня ради Патси Фарела, — и все это потому, что он единственный сын Корни Дойла?
Доран (грубо). Заткнись, осел! Кто его собирается посылать в парламент? Может, тебя послать, чтоб ты там всем прожужжал уши насчет своего паршивого клочка земли?
Мэтью (жалобно). И я должен это выслушивать после всех моих страданий?
Доран. Ох, надоели мне твои страдания! С малых лет только об этом и слышишь. Вечно кто-нибудь страдает — не ты, так другой; а не другой — ну, так наша мать Ирландия. А какого черта? Хлеба нам, что ли, прибавится от этих страданий?
Отец Демпси. Это разумные слова, Барни Доран; только напрасно ты так часто поминаешь черта (Матту.) Если б ты больше думал о страданиях святых мучеников, Матт, и меньше о своих собственных, тебе легче было бы войти в царствие небесное.
Довольно! Хватит! Мы знаем, что ты не мыслишь зла, и я не сержусь на тебя.
Бродбент. Причина всего этого вам, конечно, ясна, мистер Хаффиган. Мой друг, Ларри Дойл, блестящий оратор. Но он консерватор, мистер Хаффиган, закоснелый, старозаветный консерватор.
