) Мистер Доран — хозяин той красивой мельницы, что вы видели из омнибуса.
Бродбент (все новые знакомые ему очень нравятся). Очень рад с вами познакомиться, мистер Доран. Большое удовольствие для меня.
Доран не может разобрать, каким тоном с ним говорит Бродбент — заискивающим или покровительственным, поэтому ограничивается кивком головы.
Доран. Как дела, Ларри?
Ларри. Благодарю, отлично! А вас и спрашивать нечего.
Доран ухмыляется. Они пожимают друг другу руки.
Корнелий. Ларри, дай стул отцу Демпси.
Мэтью Хаффиган спешит к ближнему от него углу стола, хватает стул и ставит его возле корзины; но Ларри уже взял стул, стоящий по другую сторону, и поставил его впереди стола. Отец Демпси предпочитает занять более центральную позицию.
Садись, Барни. И ты тоже, Матт.
Доран без церемонии занимает стул, который Мэтью приготовил для священника, и Мэтью, посрамленный мельником, смиренно возвращается к корзине, переворачивает ее вверх дном и усаживается на ней. Корнелий подтаскивает кресло, стоящее у стола, и садится справа от отца Демпси. Бродбент располагается по-прежнему на садовой скамье. Ларри подходит к нему и хочет сесть рядом, но Бродбент останавливает его тревожным жестом.
Бродбент. Вы думаете, она выдержит нас обоих?
Ларри. Пожалуй что и нет. Сидите. Я постою. (Становится позади скамьи.)
Теперь все сидят, кроме Ларри, и сборище приобретает торжественный вид, словно сейчас должно произойти какое-то важное событие.
Корнелий. Может, вы скажете, отец Демпси?
Отец Демпси. Нет, нет, говорите вы. Церковь не вмешивается в политику.
Корнелий. Слушай, Ларри. Хочешь выставить свою кандидатуру в парламент?
Ларри. Я?
Отец Демпси (подбадривающим тоном). Ну да, вы. Почему бы и нет?
Ларри. Боюсь, что мои идеи не встретят у вас сочувствия
Корнелий. Почем знать. Ты как считаешь, Барни?
Доран. Больно много вздору нагородили в ирландской политике, надо бы поменьше.
Ларри. А что же ваш теперешний депутат? Он хочет уйти, что ли?
Корнелий. Да нет, не слыхать.
Ларри (вопросительно). Ну так как же?
Мэтью (внезапно, сварливым тоном). Хватит с нас дурацкой болтовни насчет лендлордоь. Туда же, все про землю да про землю, а сам сроду из своей конторы не вылезал.
Корнелий. Надоел он нам. Не знает, где остановиться. Не всякому же батраку быть помещиком; а кое у кого, конечно, должна быть земля, чтобы они могли другим давать работу. Это все было хорошо, пока солидных людей, таких, как Доран, или я, или Матт, не допускали к земле. Но какой здравомыслящий человек станет требовать, чтобы всякому Патси Фарелу тоже дать землю?
