— Но почему?!
— Так им завещал их патриарх. Или пророк, этого я не разобрал. Но не бог. Конкретная личность с биографией, жившая где-то здесь, в центральной части континента в историческую эпоху. Правда, вряд ли ее можно так назвать, у этих ребят, если я правильно понял, нет не только истории, даже устной, но и отсчета времени. Во всяком случае, систематического, из поколения в поколение.
— Это уже совсем невероятно, — заметил Дан. — По-моему, счет времени вели уже древние египтяне.
— Египтяне были цивилизованным народом, — возразил Маран.
— Но даже земные варвары, я думаю, имели представление…
— Ты не вполне осознал, с чем мы тут столкнулись, — прервал его Маран. — Земные варвары, все эти готы, вандалы, да даже гунны, соседствовали с цивилизованными народами и перенимали от них начатки этой самой цивилизованности. А тут мы имеем дело с варварством в чистом виде. Первозданным, не отягощенным привнесенными извне частицами иного устройства или понимания жизни, как хочешь. Незамутненным. Дистиллированным, я бы сказал.
— И за что же они все-таки воюют? — спросил Дан после того, как Маран закончил свою речь.
— Да за мир и воюют, — ответил Маран насмешливо.
— Каким образом? Ты же говоришь, что у них и понятия такого нет.
— Понятия нет. Я имею в виде лексическое, лингвистическое, как его там. Но есть туманные представления о том, что возможна жизнь без войны.
— А почему бы им этот мир не заключить? — поинтересовался Дан.
— Представь себе, я задал ему такой вопрос. Почему бы, спросил я, вам, правителям воюющих племен, не собраться и не договориться о том, чтобы прекратить войну.
— И что?
— Он долго и невнятно объяснял мне, почему это невозможно. Долго, невнятно и малопонятно. Кое-какие выводы я, конечно, сделал…
— Ну и? — спросил Дан с любопытством.
— Ты обратил внимание, что в словаре, который составил с тобой Паомес, нет таких понятий как честь или доверие?
— Конечно, обратил! Но, может причина в том, что абстрактные понятия трудно иллюстрировать?
— Да, есть и такая вероятность. Но я попробовал вытащить тебя из твоей камеры под честное слово.
— И?..
— Не смог втолковать. Пытался так и эдак.
— Ин-те-рес-но, — протянул Дан.
— Есть еще одна сторона дела. У этого их патриарха или пророка были свои представления о мире. Мир, мол, это окончательная победа над врагами. Что-то вроде того.
— А кто враги? — спросил Дан.
— В том-то и дело! На сегодня это соседняя орда, с которой они уже две жизни — время жизни двух поколений, надо понимать — не могут поделить территорию.
