— Что тогда? — спросил Патрик. — Не воевать же он собрался?
— Воевать. На континенте, где пять тысяч лет никто не воевал. Без армии и оружия.
— В чем же дело?
Маран улыбнулся.
— Они дали мне это кольцо, — он показал тонкий гладкий серебряный ободок, — членский знак, так сказать…
— Чего?
— Для общества их слишком мало. Назовем это кружком… И засим пригласили принимать участие в своих забавах.
— Пьянках, что ли? — спросил Дан.
— Не только. Дважды в год они отправляются на охоту в горы. Не очень далеко, километров сто. Там водятся хищники.
— Снежные барсы, — предположил Дан.
— Может быть. Или саблезубые тигры. Если не пещерные медведи. Не знаю. Интересно то, что эти шустрые ребята охотятся на них с кинжалами. Правда, не в одиночку, но… Дважды в год, весной и осенью, потому что именно весной и осенью эти зверюги особенно злые. В прошлом году зверь разорвал одного из их компании почти пополам.
— Замечательная забава, — сказал Патрик. — Еще что?
— Еще они зимой, в сезон сильных штормов, устраивают нечто вроде регаты. Катаются до ближайших островов и обратно. На маленьких яхточках.
— В шторм?
— Да.
— Зачем?
— А вот тут, дорогие мои, мы подошли ко второй загадке. Во время попойки в трактире я вспомнил свою юность. Скажу честно, ангелом я вовсе не был, и пил, и дрался, и все остальное, от чего сегодня увильнул, делал с большим воодушевлением. Но, извините, это было лет пятнадцать назад, уж не меньше десяти точно. А в тридцать шесть человек старается найти себе более достойное занятие, не так ли?
— Им, наверно, просто скучно, — сказал Дан.
— Это верно. Но не только. Когда мы познакомились с их образом жизни, с историей, я подумал, что это тихие, боязливые, миролюбивые люди. То есть, по правде говоря, должен был думать, но не мог. Этот Горт… Не самое ведь обычное занятие для наследника престола — драться на арене. И он довольно крепок, чтобы его уложить, мне пришлось изрядно напрячься… Не улыбайся, Патрик, это совсем не так мало, как ты полагаешь.
— Докажи, — сказал Патрик.
— Хоть сейчас.
— Ладно, как-нибудь потом. Сейчас лучше закончи свою мысль.
— После того, как я с ними пообщался, я окончательно понял, что это вовсе не какие-нибудь пришибленные тихони. Нормальные мужчины, которым хочется делать что-то мужское, а поскольку они ничего умного придумать не могут, то рискуют жизнью без всякой причины и осмысленного результата. Лезут с почти голыми руками на хищников, устраивают дурацкие испытания — они ведь не только меня проверяли… И непонятно, почему при таких натурах они не выдумывают, например, шпаг и не пронзают друг друга. Или не собирают армий и не идут завоевывать соседнее государство? Я не к тому, что воевать более разумно, чем драться спьяну до крови, как это сегодня проделал Горт, но для подобных людей более естественно. Они такие же, как мы, и было бы логично, если б они вели себя, как мы.
