— Во сколько он придет сегодня домой? — спросила Белоснежка.
— Через пару часов.
— Вчера он вел себя нормально?
— По-моему, да. Но, с другой стороны, я была сосредоточена на том, чтобы скрыть то, что у меня будет вечеринка. Моя голова была настолько занята тайной размером со слона, что я ничего не заметила бы. Даже если бы он танцевал летку-енку в костюме Микки Мауса.
— Проверь его. Поговори с ним. Не спрашивай прямо, а посмотри, что ты поймешь по его мимике и жестам. Люди говорят очень много, хотя и не всегда озвучивают нужное, — поучала Белоснежка. — И следи за своим соседом. Если деньги были предназначены ему, он наверняка начнет вести себя не так, как обычно, из-за того, что он их не получил.
Элиза встала из-за стола, подошла к подруге и сказала, приобняв ее:
— Спасибо.
К удивлению Белоснежки, на этот раз было не так противно. Элиза вернулась на свое место и продолжила есть лапшу. Когда она пила бульон, слышалось чавканье. Когда она засасывала лапшу, на ее щеках появлялись ямочки. Элиза была похожа на очень маленькую девочку.
— Я поговорю с папой. И послежу за соседом. Наверное, я смогу найти всему вполне логичное объяснение. И подумаю, что можно сделать с этими деньгами. Туукка и Каспер от своего не откажутся, но при желании я могу заставить их послушаться, — сказала Элиза и улыбнулась.
В ее самоуверенности было что-то трогательное.
— Тебе все еще страшно? — спросила Белоснежка.
— Уже не так сильно.
— Окей. Тогда я пошла домой.
Элиза попыталась придать лицу выражение мордочки щеночка, но Белоснежка была тверда. Хватит уже играть в подружек. Она свое дело сделала.
Белоснежка накинула пальто, зашнуровала армейские ботинки и плотно замотала шарф на шее. Затем стащила с полки варежки и попыталась нащупать лежащую дальше шапку. Ей понадобилось встать на цыпочки, чтобы схватиться за ее край. Она резко дернула ее и услышала не предвещающий ничего хорошего звук.
— О нет! — вырвалось у Элизы, когда Белоснежка стащила с полки порванную пополам шапку. — Там же лежат еще не прибитые крючки. Они мне тоже пару шапок разорвали.
— Я намотаю шарф на уши, — сказала Белоснежка.
— Нет, я тебе одолжу свою. У меня их много, — сообщила Элиза и натянула на голову Белоснежки красную шапочку. — Я заштопаю твою или свяжу тебе новую.
— Ясно. Спасибо.
Белоснежка еще постояла минутку в коридоре. Ей казалось, что надо сказать Элизе что-то одобряющее.
— Ты справишься, — наконец, сказала она, потому что не придумала ничего другого. Белоснежка была не то чтобы хороша в роли чуткого друга.
