- Я сама могу о себе позаботиться, - сказала Весс.
Лизанде потерла переносицу большим и указательным пальцами.
- Ах, сестра, я надеюсь, что смогу дать тебе хотя бы маленькую защиту.
"Она - он", - напомнила Весс сама себе, поднимаясь.
- Мне пора, уже светает. Вы задавали мне вопросы, могу ли я задать вам один?
- Я отвечу, если смогу.
- Бочел Мейн, если бы он не вел себя так бестолково, он запросто мог меня убить. Но он насмехался надо мной, пока я не пришла в себя. Он был так уязвим для меня. Его друг знал, что у меня есть ноги, но он напал на меня безоружным. Я пытаюсь понять, что же произошло, какая-то бессмыслица.
Лизанде вздохнула.
- Весс, - сказала она, - мне бы хотелось, чтоб ты никогда не приходила в Санктэри. Ты спаслась по той же причине, по которой я решила стать такой, какой должна оставаться сейчас.
- Я все еще не понимаю.
- Они никогда не ожидают, что ты будешь драться. Небольшого сопротивления как раз достаточно, чтобы взволновать. Они ждут, что ты подчинишься их желаниям, захотят ли они ударить тебя, изнасиловать или убить. Женщины в Санктэри не приучены бороться. Их учили, что их единственная сила в способности угождать в постели и в лести. Совсем немногие перечат, остальные смирились, чтобы уцелеть.
- А что с теми, кто не смирился?
- Их убивают за их высокомерие. Или, - она горько улыбнулась и развела руками, указывая на себя, - некоторые нашли применение своим талантам в другой области.
- Но почему вы смирились с этим?
- Здесь так принято, Весс. Они говорят, что так и должно быть, что так предопределено.
- В Каймасе так не принято, - сказав название своего родного города, она почувствовала желание вернуться. - Кто предопределил это?
- Моя милая, - сказала Лизанде сардонически, - боги!
- Тогда избавьте себя от богов.
Лизанде вскинула брови.
- Наверное, тебе не следует высказывать свои мысли вслух в Санктэри. Жрецы всесильны.
Она провела рукой по сфере, и поверхность раздвинулась, как будто она разрезала ее пополам. Лизанде раздвинула оболочку так, чтобы Весс смогла выбраться.
Весс думала, что неуверенность и неопределенность, которые угнетали ее, исчезнут, когда она почувствует твердую землю под ногами. Но этого не произошло.
Весс и Лизанде возвращались в "Единорог" молча. Мейз просыпался, улицы начали наполняться нагруженными повозками, тянувшими их впряженными пони, нищими, уличными торговцами и ворами-карманниками. Весс купила фрукты и мясные тефтельки для друзей. "Единорог" был закрыт, внутри было темно. Как и сказал хозяин таверны, он не открывал рано. Весс обернулась, Лизанде стояла около лесенки у входной двери дома.
