В первый день декады я, как было предписано, явилась к архимагу Ригодону, чтобы получить задание. Он не стал со мной заниматься, а перекинул меня магистру Мартонии. Вот не повезло, так не повезло. Эта елейная дамочка, вырабатывающая мед пополам с ядом, меня в качестве научного руководителя не устраивала. Что-то я не читала интересных работ ее авторства. Но с начальством не поспоришь. Я приперлась к ней в комнату и радостно заявила, что прибыла в ее распоряжение.
Она встретила меня как родное дитя, до того где-то болтавшееся, но наконец вспомнившее об отчем доме. Устно обласкала, обливая своим словесным сиропом, а затем огорошила: я должна создать Эликсир Невидимости. Хорошенькое дело! Это не работа на соискание степени магистра, это уровень архимага. Шедевр, который увенчает его карьеру. Где-то так я ей и сказала.
— Милая моя, наш предыдущий шеф, мессир Гиаллен, практически создал этот эликсир. Вам остается только повторить его работу. Насколько мне известно, полная пропись находится в голубой тетради.
— Но он великий ученый, архимаг, а я…
Внезапно голос мерзкой жабы зазвучал металлом:
— Деточка, я не ставлю перед Вами неразрешимых задач. Все до Вас уже сделал мессир Гиаллен. Если Вы без затруднений живете в его покоях, то имеете доступ и в его лабораторию. Там есть его записи, журналы… Поищите. Кстати, в его кабинете вся литература, которая Вам может понадобиться. Я не стану так уж фанатично висеть у Вас над душой. Свобода творчества прежде всего. Отчитываться будете раз в декаду, в последний рабочий день. Но если найдете что-то интересное — сразу ко мне! Будем пробовать вместе! А сейчас… Вы пойдете к себе. Не спать, а в лабораторию! Я зайду проверю!
Это вот научное руководство?! Да она просто хочет моими руками обворовать Гиаллена. Даже если он умер, все равно это отвратительно. А если жив? Но я ничего не сказала жирной каракатице. Присела и выдала вежливое:
— Да, магистр Мартония, я все поняла. Я могу идти?
В ее голосе снова прибавилось сахара:
— Идите, дитя мое, и помните, что я Вам сказала.
Ну надо же, какая сладкоречивая тетка. А диабет от общения с ней не развивается? Можно было бы провести наблюдение и написать статью.
Я вернулась к себе, вошла в лабораторию, села на стул и громко стала жаловаться на мадам Мартонию. Полностью передала ее слова и свои мысли по этому поводу, а затем спросила, что мне делать.
В ответ на мои жалобы со шкафа вдруг упала толстая тетрадь в голубой обложке. На ней значилось: «Лабораторный журнал № 28». Могу поклясться, еще сегодня утром ее там не было. Я восприняла это как разрешение и схватила рукопись. Открыла, разобрала пару страниц и поняла: этого я жабе не отдам. Ни за что и никогда.
