– Извини, милаха, но на дороге так трудно завязать знакомство.
Пленница огляделась с деланным видом осознания происходящего.
– ...не убивайте меня!
Молодой бандит сел на пол рядом с ней и погладил рукой ее волосы.
– О, ну это зависит только от тебя. Насколько ты будешь… покладистой. Какая же ты...
И хоть парень не смог подобрать ни одного подходящего слова, как могла, она изобразила заинтересованность в переговорах. Он убрал руку с волос, провел по ее лицу. Погладил большим пальцем губы и разомкнул их.
Она не сопротивлялась. Хоть и не сразу и с плохо скрытым отвращением, но разбойник того не заметил, оценив лишь ее податливость и готовность «быть покладистой».
Он провел рукой по щеке, скуле и шее, стирая влагу ее губ смешанную с грязью его пальцев. Дальше был грудной щиток, одетый на голое тело – из толстой твердой черной кожи, с узорами из потертой стали. Он скрывал грудь от ключицы до ребер. Парень провел рукой по выпуклости женской груди, но не смог прощупать сквозь твердый панцирь ее саму. Спереди он не увидел никаких завязок, на которых держался щиток. Он провел руку по ремням за спину, надеясь нащупать замки или перевязь, но там напоролся уже на спинные латы. Это головоломка, которую он не мог так просто решить.
– Великие Творцы! – Возмутился он. – Откуда у тебя эта одежда?
– Неудача, да? – Согласилась она. – Купила у старьевщика. Думала, поеду в нем через Багровы – все безопасней...
– Не так уж...
– Да, не надо было прятаться за плащом. Тогда, может, и пронесло бы. Но ночь что-то прохладная выдалась, словно не сезон противостояния, а самое слияние...
Он спустился ниже – к трем небольшим ремням, полностью скрывавшим живот, и одному крупному на бедрах. Подержался за толстый ремень, взялся за бляху и немного оттянул вниз.
– А чего поперлась вообще?
– Работу хотела сменить. Думала звонких собрать на перепродаже специй. Копила долго: мужик нынче дешевый пошел.
– В доме, значит, работала? – Наконец, улыбнулся он. – А татуировка? Любишь плакать с клиентами?
На ее правой щеке чернела татуировка в виде трех слез, подрезанных одной чертой.
– Угадал...
Ремень, державший стеганую кожаную полуюбку длиной ниже колен, он тоже не расстегнул. Спереди – к радости разбойника – с самого пояса был разрез, открывающий голые ноги и шорты из плотной ткани. Ниже с наколенников начинались сапоги. Напарник связал ей ноги так, что под веревку попала и юбка. Отодвинуть полы, как следует погладить ноги и бедра он тоже не смог.
