– Вот и помощь подоспела. Хватай корыто и дуй белье развешивать. К тому времени, как мужики вернутся, нужно со двора все убрать.
Девица указала на корыто, доверху наполненное выстиранным бельем. Я покачала головой и призналась:
– Я, собственно, по другому вопросу. Вас Зоя зовут? А я Татьяна. Из Москвы приехала. Я Евгению университетскую разыскиваю. Мне посоветовали к вам обратиться. Не подскажете, где искать ее?
Девица, выслушав мое заявление, ничуть не расстроилась. Все так же радостно она сообщила:
– У нас Женя давненько не появлялась. Здесь можешь не искать.
– Как же мне быть? Я ведь всего на два дня приехала. Повидаться хотела, а ее днем с огнем не сыщешь.
– Да ты не расстраивайся. Подскажу тебе адресок. Если повезет, там и отыщется след подруги твоей, – Зойка-прачка вытерла руки о льняную тряпицу и, присев на низенькую скамейку, сообщила: – Пойдешь в парикмахерскую «Златовласка». Там спросишь Томку. Они с Женькой в приятельницах ходят. У нее и спросишь, где твоя Женька сейчас обитает.
– Правда? – обрадовалась я. – А далеко это?
– Пешком минут десять ходу, а если на автобусе, то и того меньше.
И Зойка подробно описала, как добраться до парикмахерской.
– Вот спасибочки, а то я уж и не знала, что делать!
Наскоро попрощавшись, я прошла через двор, опасливо поглядывая на окна многоэтажки, и, подозвав мальчонку, прогуливающегося по двору, попросила закрыть за мной ворота.
Оказавшись в салоне своей машины, я задумалась. Стоит ли появляться в парикмахерской в том виде, в котором я сейчас находилась, или лучше предстать перед Томкой в более презентабельном виде? С одной стороны, раз Томку в общине знают, значит, ничего против хиппи та не имеет. А с другой стороны, если девушка работает в солидном салоне, не повредит ли мне мой имидж? Допустим, приеду я туда, а Томки на месте не окажется. Захотят ли другие мастера сообщать адрес или телефон Томки сомнительного вида личности? И все же я решила рискнуть, заявиться в салон в своем новом обличье. Жалко было время терять. Пока до дома доберусь, пока в порядок себя приведу, пока вернусь обратно, рабочий день и кончится. Тогда уж точно мне Томки не видать как своих ушей.
Проехав два квартала, я еще издали увидела помпезную вывеску над входом в парикмахерскую, которая поражала своей безвкусицей. На фанерном щите вдвое большего размера, чем входная дверь, золотыми вензелями по сиреневому фону было выведено: «Златовласка». А чуть ниже приписано: «Сострижем и сбреем все лишнее и даже больше». Что автор текста имел в виду, оставалось только гадать. Но, признаться, заходить в парикмахерскую было страшновато.
