«Конечно, я простил тебе. Как деньги, так и имение не принесли бы мне большой пользы. У меня своя жизнь, свой бизнес. Мне достаточно хорошо, и я не прошу от жизни большего. Я простой человек. Почему я должен брать то, что по праву твое?»
Дверь в конце комнаты открылась. Углом глаза он увидел, как Розали повернула голову, увидел, как приоткрылся ее рот, чтобы спросить о чем-то — очевидно, она думала, что там стоит дворецкий.
Вдруг слабый крик сорвался с ее губ. Она обернулась к нему:
«О, Боже, Чарльз!»
Он взглянул слегка удивленно. Умышленно задержал свой взгляд подальше от двери, инстинктивно чувствуя, что там стоит Вэллас, одетый в отцовскую одежду, лицо его немного затемнено, так что никто не смог бы заметить отличие.
«Что случилось?» — он с трудом контролировал свой голос.
Глаза ее наполнились страхом, волна ликования поднялась в нем.
«В чем дело, Розали? У тебя такой вид, как будто ты увидела призрак».
Она не могла вымолвить ни слова. Рука ее дрожала, когда она указала пальцем на дверь.
«Разве ты не видишь?»
«Я ничего не вижу, — сказал он удивленно и чуть привстал. — Ради Бога, Розали, что это?»
«Там, стоит в дверях. Это отец! Но, но… — он же умер пять лет назад!»
Он поспешно подошел к ней и коснулся ее рукой.
«Но там ничего нет. Никого. Ветер, должно быть, открыл дверь. Я закрою ее».
«Но я вижу его!» — неистово закричала она, подняла руку и дернула шелковистый шнурок рядом с креслом. Губы ее были плотно сжаты в тонкую жесткую линию.
Через минуту появился Мерилис, дворецкий, и встал сзади Вэлласа. Аддамс должен был признать, что оба играли свои роли превосходно. Ни один взгляд, ни одно движение дворецкого не выдали, что он знает о существовании Вэлласа.
«Вы звонили, мадам?»
«Да, Мерилис».
Несмотря на всю свою злобу, Аддамс даже удивился тому, как хорошо она держится, но заметил, что она смотрит не прямо на дверь, а на какую-то точку на стене чуть правее.
«Скажите, не видите ли вы там чего-нибудь необычного?»
«Необычного, мадам?» — тот изобразил удивление хорошо поставленным голосом.
«Да нет, мадам. Там ничего нет».
«Вы уверены?»
«Абсолютно, мадам».
«О, Боже!» — это было уже почти рыдание, что-то между заклинанием и мольбой.
«Это все, мадам?»
«Да, Мерилис, это все».
«Очень хорошо».
Аддамс подождал, пока он уйдет, и сделал быстрый знак Вэлласу. Тот кивнул и исчез в коридоре. Он обернулся к сестре. Она тяжело опустилась за стол, тело ее неудержимо тряслось. Он испытал легкое удовлетворение, взял свой стул и сел рядом с ней.
