Драммонд был уже на борту парома.
— Посадка! — угрюмо понукал сторож. — Посадка!
— Отчаливайте, отчаливайте! — закричал Мюррей, пытаясь собрать рассыпавшуюся мелочь, но только разметав ее еще больше. Он наконец понял замысел Констанции. — Мы отправимся со следующим паромом. Разве вы не видите, что дама уронила кошелек?
Ворота закрылись. Раздался предупредительный звонок, и паром отчалил, увозя с собой Драммонда.
Это происшествие еще крепче связало Мюррея и Констанцию.
Они приехали на такси в «Риверсайд» и тихо поужинали. На улице расцветали все новые огни, пока Констанция рассказывала Мюррею свою историю. Еще ни одной живой душе она не поведала о себе так много.
Слушая ее, Додж с восхищением глядел на отважную маленькую женщину, сидевшую за столиком напротив.
Они отдались на волю судьбы…
В тот день им грозило разоблачение, но, как ни странно, Мюррей совершенно не волновался. Взаимопонимание, которого он достиг с Констанцией (или чувствовал, что достиг), преисполнило его решимости разом закончить дело.
Назавтра Драммонд явился в кабинет Беверли и на некоторое время заперся там с Дюмоном. Они явно разбирались с отчетом аудитора и другими делами. Драммонд зашел в кабинет, не посмотрев ни на Констанцию, ни на Мюррея, но они знали — детектив затаил досаду из-за того, что они провели его прошлым вечером.
Полчаса спустя один из рассыльных явился, чтобы официально пригласить Доджа к начальству.
— Они тебя ждут, — сообщила ему Констанция.
— У нас все готово? — с улыбкой спросил Мюррей.
Констанция кивнула.
— Тогда я пошел. А ты подожди здесь. Когда мне швырнут в лицо самое худшее, я вызову тебя. Приготовь материалы.
Додж не колебался и ничего не боялся, шагая в кабинет Беверли. Констанция приготовила записи, над которыми они работали все эти дни, и стала ждать, когда разразится буря. Она чувствовала, что готова ко всему.
Когда Додж вошел, его встретила зловещая тишина.
Он уселся и принялся ждать, когда заговорят другие.
— Над вашими бухгалтерскими книгами поработал эксперт, Додж, — откашлявшись, начал Беверли.
— Я это видел, — сухо ответил Додж.
— И выявилась недостача пятидесяти тысяч долларов! — выпалил Дюмон.
— В самом деле?
Дюмон задохнулся при виде такого хладнокровия.
— Ч-что? Вам больше нечего сказать? Ну, знаете, сэр, — он повысил голос, — вы даже не делаете попыток это скрыть!
Додж цинично улыбнулся.
— Это можно исправить, если нам удастся переговорить, — сказал он. — На совещании вам станет ясно, что все в порядке.
