Он удержался на ногах и стоял, глядя на ту часть племени, что оказалась перед ним. Раздался крик, быть может, страха; внезапно горящий факел ударил его по бедру. Он почувствовал силу удара, но факел скользнул по ноге, не оставив и следа на синей ткани.
— Аххххххх!
Перед ним заскакал колдун, тряся погремушкой, поднимая оглушительный треск. Росс ударил его, отбросил колдуна с дороги и остановился, чтобы подобрать брошенную в него горящую ветвь. Вертя ею над головой, хотя обожжённые руки страшно болели, он раздул пламя. Держа ветку перед собой, как оружие, он пошёл прямо на стоявших перед ним мужчин и женщин.
Факел — слабая защита против копий и топоров, но Росс об этом не думал; всю свою решимость он вложил в этот последний ход. И не представлял себе, каким видится туземцам. Человек, без всякого видимого вреда преодолевший огненную завесу, вышедший прямо из языка пламени, который теперь использует огонь в качестве оружия, — это не человек, а демон!
Стена людей дрогнула и расступилась. Женщины разбегались с воплями, мужчины тоже что-то кричали. Но никто не решился бросить копьё или ударить топором. Росс продолжал идти, будто одержимый, не глядя по сторонам. Теперь он был уже в лагере и шёл к костру, горящему перед палаткой Фоскара. Он не отвернул, а, держа факел высоко над головой, прошёл прямо через костёр, рискуя получить новые ожоги, зато окончательно обеспечив себе полную безопасность.
Когда он подошёл к последнему ряду палаток, кочевники разбежались. Впереди лежала открытая равнина. Лошадей отогнали сюда, подальше от погребального костра; они нервно переминались, их тревожил запах дыма.
Снова Росс взмахнул факелом над головой. Вспомнив, как испугалась чужаков его лошадь, он бросил факел на землю между палатками и табуном. Сухая трава мгновенно вспыхнула. Теперь, если его попытаются догнать верхом, это будет трудно сделать.
Беспрепятственно, тем же ровным шагом прошёл он по лугу, не останавливаясь и не оглядываясь. Руки его превратились в два отдельных мира пронзительной боли; волосы и брови обгорели, болел обожжённый подбородок. Но он был свободен, и вряд ли люди Фоскара решатся его преследовать. Где-то перед ним лежит река, текущая к морю. Росс шёл солнечным утром, а за ним поднимался густой чёрный столб дыма.
Впоследствии он понял, что несколько дней был несколько не в себе и почти ничего не помнил, кроме боли в руках и необходимости идти дальше. Однажды он опустился на колени и погрузил обе руки в прохладную грязь на берегу ручья. Грязь чуть уменьшила боль. Росс жадно напился.
