Плохо то, что на упаковке могли остаться отпечатки его пальцев. Во избежание этого Борис потренировался поднимать таблетки, упакованные в виде книжечки, за торцы, с которых трудно снять какие-либо отпечатки. Ну, а если отпечатки Бориса и останутся на упаковке, это не страшно, ведь отпечатков его пальцев нет в картотеке правоохранительных органов. Плохо ещё и то, что Денис Семёнович, помня, что упаковку он не ронял, может отказаться от неё, но с другой стороны никто другой в его кабинете уронить таблетки под его стол не мог. Риск был большой, но рисковать было необходимо.
* * *
Борис заметил, что сегодня Денис Семёнович был в каком-то приподнятом настроении.
Ежедневно Борис дважды заносил в кабинет президента документы на подпись, и, как правило, президент, углублённый в работу или занятый разговором по телефону, просто кивал ему, а сегодня вдруг спросил:
– Вы у нас, сколько лет работаете, Борис Аркадьевич?
– Я? – растерянно переспросил Борис. Он не ожидал, что Денис Семёнович заинтересуется им, тем более никак не ожидал, что Денис Семёнович помнит, как его зовут.
Сейчас Борису было нужно, чтоб президент как всегда уткнулся в бумаги, а он, как назло, смотрел на него.
– С Вами приятно работать, – слегка улыбаясь, заметил Денис Семёнович.
Бориса приятно щекотнуло самолюбие, но он не подал вида и сдержанно ответил:
– Спасибо.
«Если сейчас ещё и таблетки подбросить, это уж будет перебор, – думал Борис. – А с другой стороны…» Было совершенно некогда обдумывать дальнейшие действия, и Борис решился. Он наклонился прямо на глазах у президента, поднял подкинутую собою же упаковку, держа её осторожно за края, и положил прямо на бумаги.
– Вы уронили, – произнёс он заготовленную фразу.
– Спасибо, – ответил Денис Семёнович, поспешно пряча упаковку в карман.
* * *
К гостинице Денис Семёнович подвёз Леночку со стороны двора. Там, во дворе, он оставил машину. По пути до подъезда он попросил Лену:
– Леночка, Вы не будите возражать, если номер мы оформим на Ваше имя. Паспорт у Вас с собой?
– С собой, – коротко ответила Лена.
Денис Семёнович шёл по коридору рядом с Леной, чуть-чуть пропуская её вперёд, и ощущал биение своего сердца. За двадцать восемь лет жизни со своей женой Клавдией Сергеевной он впервые шёл на интимное сближение с другой женщиной. Будет ли такое сближение, он наверняка не знал, но, судя по тому, что Леночка сама предложила ему встретиться где-нибудь в домашней обстановке, а когда выяснилось, что ни у него, ни у неё нельзя, она предложила встретиться в гостиничном номере, он надеялся на такое сближение. На сближение с Леночкой. Будь на месте Лены кто-то другой, конечно же, он и думать об этом не стал бы, но Леночка была – само очарование. Если б сейчас Денис Семёнович видел себя со стороны, он, наверное, очень был бы удивлён. В облике идущего рядом с Леночкой мужчины не было ничего от солидного президента банка, которого вот уже на протяжении четырёх лет каждое рабочее утро он встречал идущим навстречу себе в отражении зеркальной стены. У Дениса Семёновича, шагающего рядом с Леночкой по длинной ковровой дорожке, по лицу было размазано выражение блаженного ребёнка. Даже походка его облегчилась и стала немного подпрыгивающей.
