Селия попыталась улыбнуться, показывая рукой в направлении столика, заставленного сэндвичами, кексами и чаем:
— Спасибо за ваше гостеприимство.
— Не за что. Малколм столько делает для меня, это минимальное, чем я могу отплатить ему. — Терри Анн присела и стала наполнять тарелку. — И он не часто просит меня о помощи.
Селия откусила кусочек сэндвича с огурцом.
— М-м-м… спасибо. — Черт, она как заезженная пластинка.
— Малколм захотел бы более плотный завтрак, но мне кажется, вам больше понравится легкая еда.
— Простите. — Селия аккуратно отставила фарфоровую тарелочку. — Вы не возражаете, если до возвращения Малколма мы поговорим начистоту?
— Не понимаю, о чем вы. — Терри Анн складывала и расправляла салфетку на коленях.
— Восемнадцать лет назад вы ясно дали мне понять, что не одобряете выбор вашего сына. — Селия сжала подол своего платья и ненавидела себя за то, что выдала свою нервозность. Еще больше ей было неприятно, как эта женщина вновь заставила ее почувствовать себя шестнадцатилетней провинившейся девчонкой. — Я не жду, что мы станем подругами только потому, что Малколм привез меня сюда.
— Спасибо, что сказали, — невозмутимо ответила Терри Анн. — Я не хотела бы расстраивать своего сына.
— А я не собираюсь тут рассказывать сказочки и мутить воду. Я знаю, у вас нет причин доверять мне, но я теперь не та самовлюбленная эгоистичная девчонка.
— Раз мы говорим начистоту, то да, вы были избалованной, но мой сын сам сделал свой выбор, — неожиданно великодушно ответила Терри Анн. — В конечном итоге вы не сломали ему жизнь. Этот интернат был лучшим выходом из сложившейся ситуации. У него появились возможности, которых я никогда не могла ему предоставить, сколько бы ни подрабатывала уборщицей или официанткой.
Селия никогда не рассматривала случившееся с этой точки зрения. Для нее его приговор был… наказанием за преступление, которое Малколм не совершал. Она хранила молчание, а Терри Анн продолжала:
— Ваш отец помог нам. Он уговорил судью направить Малколма в этот интернат, а не в тюрьму или какую-нибудь жуткую колонию для несовершеннолетних.
В голове Селии мелькали картинки ее прошлого и секреты, которые хранил отец. Почему он не сказал ей, что сделал для Малколма?
— Папа никогда не говорил мне. Но тогда у меня у самой были серьезные проблемы.
Во время беременности у нее началась депрессия, только усилившаяся после рождения ребенка. Послеродовая депрессия превратилась в настоящее нервное истощение. Потом последовал долгий и мучительный процесс реабилитации, и только много позже Селия смогла снова вернуться к нормальной жизни.
