Из аэропорта Малколм повез Селию на «астон-мартине» в английскую провинцию. Он многое доверил ей в Амстердаме, но его откровения вызвали не тот эффект, которого он ожидал. Малколм надеялся, что Селия поймет: он пытается открыть перед ней свой мир. Правдивый рассказ о работе в Интерполе был для него очень серьезным шагом. Черт возьми, а признание своих чувств напоминало гигантский скачок.
В ответ он получил молчание. Малколм видел: что-то происходит, но не мог понять, о чем думает Селия. Мог только теряться в догадках. Она опечалена по поводу его тайной работы? Беспокоится? При этом нервного расстройства у нее не наблюдалось.
Малколм посмотрел на Селию, сидящую рядом с ним:
— С тех пор, как мы улетели из Амстердама, ты какая-то задумчивая.
Она улыбнулась в ответ:
— Я думала, мужчинам нравится, когда их не достают.
— Может, я к старости становлюсь мнительным.
— А может быть, ты набрался этих навыков интуиции на своей второй работе, — сказала она полушутя.
— Внештатный агент Интерпола — это совсем не так романтично, как кажется.
— Можешь рассказать мне что-нибудь о вашей работе?
Малколм задумался, взвешивая слова, пытаясь сделать все возможное, чтобы успокоить Селию. Его работа не должна мешать их отношениям. Он открыл ей правду, а все стало только сложнее.
— Ну вот представь себе, что творится в шоу-бизнесе.
— Наркотики?
— На эту тему у меня уже с давних пор есть легенда, — мрачно произнес он, имея в виду свои проблемы с законом.
— Прикрытием служит твой богемный образ жизни?
— Я не об этом. — Он взял ее за руку, почувствовал мягкость шелкового платья. — Я никогда не был святым, но к наркотикам не прикасаюсь. И никогда бы не стал, помня о том, через что пришлось пройти моей матери по вине отца.
— Твой отец был наркоман? — От удивления ее голос звучал сдавленно.
— Он употреблял метамфетамин. — Признание жгло грудь, Малколм все еще был зол на отца за предательство. — Он был типичным обкуренным музыкантом в никудышной группе. Он пускал на ветер все, что они с матерью могли заработать. За дозу он продал бы свою душу — или семью.
— Твоей матери пришлось очень нелегко. — Селия крепче прижалась к нему. — Мне жаль, что из-за меня ты причинил ей боль.
— Перестань винить себя за все произошедшее. Я сам отвечаю за свои поступки. — Он поцеловал ее пальчики. — А то получается, как будто все произошло помимо моей воли. Я хотел тебя. Ради тебя я бы сделал что угодно.
— Не что угодно… — тихо сказала она и повернулась к открытому окну, словно домики и стада овец были ей безумно интересны.
