— Но и не отступай надолго, чтобы она не думала, что ты избегаешь ее, — встрял Конрад.
— Дай ей время остыть по поводу той глупости, что ты сделал, — продолжал Трой.
— Все верно, за исключением того факта, что я не могу не быть рядом с ней, когда…
— Кто-то преследует ее, — закончил Трой его фразу. — Правильно. У нее есть охранники. Мы будем играть в карты в соседней комнате. А пока поехали в отель, и не забывай улыбаться по дороге.
Пока они добирались до отеля по ночным улицам Парижа, со сверкающей вдали Эйфелевой башней, в лимузине царило неловкое молчание.
Наконец — слава богу, наконец! — они приехали. Дамы улыбались репортерам, поднимаясь по ступенькам, украшенным по бокам каменными львами. Малколм опомниться не успел, как Селия захлопнула у него перед носом дверь в свою комнату.
Он вернулся в просторную гостиную, соединяющую все спальни. Антиквариат и резная мебель сейчас не производили на него никакого впечатления. Друзья еле сдерживали улыбки.
— Господа, — Малколм почесал трехдневную щетину, — вам нет смысла оставаться со мной в этой конуре. Хотя, конечно, это роскошная конура. Так что наслаждайтесь карточной игрой и закажите за мой счет любые напитки. Я на сегодня все.
Трой расположился в обеденном зале номера.
— Черта с два. Мы не позволим тебе уйти, так же как ты не позволишь это сделать нам. Сейчас уже придут остальные.
Раздался сигнал персонального лифта, возвестивший о прибытии этих остальных.
Двери распахнулись, и появились три человека, выпускники школы второй ступени в Северной Каролине. Товарищи по «Альфа-братству», рекрутированные Сальваторе на службу в Интерпол.
Концерты Малколма были прекрасным поводом для встреч. Первым из лифта шагнул Эллиот Старк, гонщик. Его недавно бросила невеста за слишком лихое поведение. За ним появился доктор Роуэн Бут. В интернате он подавал большие надежды; теперь он занимался спасением сирот из Африки. И наконец, импресарио Малколма, Адам Логан, по прозвищу Акула, готовый на все ради сомнительной славы клиента.
Отойдя от окна, Малколм снял пиджак, на котором еще оставались следы пота после концерта.
— Нам понадобится стол побольше, — заметил он.
Импресарио ухмыльнулся.
— Сейчас уже подадут еду и напитки. — Он придвинул стул. — Ты разобьешь немало сердец своих поклонников, когда они узнают, что Селия не просто твое новое мимолетное увлечение.
От друзей ничего не скроешь. Они знали его слишком хорошо.
— Логан, я не понимаю, о чем ты.
