Полковник распустил галстук.
— Ты уверен, что поступаешь правильно? — спросил он.
Малколм покачал головой, взгляд его был прикован к мерцающей в ночи Эйфелевой башне.
— Нет, но я не могу дать задний ход.
— Ты ей мстишь за что-то?
— Что? — Малколм резко взглянул на него, удивленный вопросом. — Я думал, вы лучше меня знаете.
— Я помню, с каким проблемами ты попал к нам в интернат.
— Мы все были с проблемами.
Рассерженные, дерзкие, желавшие учиться в нормальной школе, но хорошо понимающие, что пути назад нет.
— Ты три раза пытался бежать.
— Я не хотел сидеть под надзором, — произнес Малколм, скрывая истинную причину своих поступков.
— Ты мог загреметь в тюрьму. — Сальваторе облокотился о поручни балкона.
— Но вы меня не сдали. — Малколм до сих пор не знал почему, как и не мог понять, зачем они обсуждают это сейчас.
— Потому что я знал, что ты был одним из немногих невиновных, попавших в этот интернат.
От удивления Малколм выпрямился. Он никогда не говорил, что невиновен, и все считали, что он попал туда за дело. Все, кроме Селии, но и она в конце концов покинула его. И вот теперь, слыша такую безусловную уверенность полковника… Для него это было важно, и тогда и сейчас.
— Откуда такая уверенность?
— За время работы в интернате я повидал немало наркоманов и дилеров и легко могу узнать их. Ты не имел отношения к наркотикам, ни в каком виде, — сказал Сальваторе. — Кроме того, будь у тебя проблемы с наркотиками, этот образ жизни давно бы тебя доконал. — Словно в подтверждение его слов с улицы донесся пьяный смех.
— Вы поверили в меня, исходя из своего опыта?
— Факты просто подтвердили мое предположение. Я также знаю, что человек сделает все ради своего ребенка. Я это понимаю. Я готов умереть за своего ребенка, — продолжал он. — Я понял, что ты взялся за эту работу в баре в надежде подзаработать денег, чтобы прокормить Селию и малышку. Ты не хотел, чтобы она отдавала ребенка.
— Черт возьми, полковник. — Малколм сделал шаг назад, словно пытаясь спастись от правды. — Я думал, у вас ученая степень по истории, а не по психологии.
— Не надо быть психоаналитиком, чтобы понять, что ты оберегаешь свою мать и у тебя есть причина ненавидеть своего отца. Итак? Ты мстишь? Для этого приблизил Селию к себе?
— Нет, черт побери. — Малколм искренне отрицал это. Меньше всего он хотел причинить боль Селии. — Мы с Селией теперь взрослые люди. Что касается нашего ребенка, она тоже почти взрослая. Так что пути назад нет. Нет смысла мстить или что-то переделывать.
