Все рассмеялись и поспешили по направлению к выходу из самолета. Селия осознала, что никогда прежде не видела Малколма в компании друзей. В юности у него не было времени на гулянки. Он разрывался между школой, работой и уроками музыки, он был одержим успехом. У него не было той жизни, которую большинство подростков воспринимают как данность. Что еще изменилось с тех пор в его жизни?
Они остановились у открытой двери самолета, визги зазвучали громче. Малколм опустил руку на талию Селии, и его теплое прикосновение прервало ее размышления.
— Малколм? — Стоя на вершине трапа, она в смятении смотрела на него. — Что ты делаешь?
— Вот что, — произнес он и через мгновение прильнул губами у ее устам.
А она всю дорогу опасалась, как бы не поцеловать его. Его знакомые губы вскружили ей голову, и, прежде чем Селия смогла прийти в себя, ее рука уже прижалась к его торсу. Пальцы вцепились в куртку.
Толпа взревела. Или это был ее пульс?
Малколм отстранился, поглаживая лицо и волосы Селии, а потом снова привлек ее к себе. Слава богу, он придерживал ее за талию, потому что она едва держалась на ногах. В висках стучало, пальцы по-прежнему не отпускали лацканы его куртки.
— Что происходит? — прошептала Селия, стараясь не смотреть на улыбающихся у них за спиной друзей.
Малколм взял ее за руку, его голубые глаза выразительно смотрели на нее.
— Хочу, чтобы все знали, что ты моя и всякий, кто обидит тебя, дорого заплатит.
Он взял ее под руку, и они стали спускаться по трапу. Селия старалась держаться покрепче за его ладонь, у нее все еще подкашивались ноги от поцелуя на глазах толпы. Ее знобило, несмотря на теплый летний ветерок.
Неподалеку их ожидал роскошный белый лимузин.
Стараясь сохранять равновесие, она прошептала Малколму на ухо:
— Я думала, мы должны были изображать дружбу. Просто приятельские отношения. Ты же опасался, что в отеле нас увидят папарацци?
— Я не хотел, чтобы ты знала о моих намерениях, пока не окажешься в безопасности.
В безопасности? Ее чувства к нему означали все что угодно, кроме безопасности.
— Ты же смеялся над детской влюбленностью тогда, в лимузине… — растерянно произнесла она.
— Милая, это не детская влюбленность, а взрослая страсть. Невозможно врать, находясь целыми сутками под прицелом камер. Папарацци увидят, как сильно я хочу тебя.
У нее перехватило дыхание.
— Я не знаю, что ответить.
Малколм остановился у лимузина, помахал еще раз толпе, прежде чем снова посмотрел на Селию обожающим взглядом. Он жестом пригласил ее в лимузин и последовал за ней.
