Судьба и другие аттракционы | страница 6
— Вам не надоело еще, мисс? — профессор морщился как от зубной, пусть и не острой, но всё-таки боли. — Сколько можно?
— А сколько можно вам? — не унималась Ульрика.
— Ничего, я уже близок к тому, чтобы найти ген занудства, — профессор попытался разрядить обстановку, — и вот тогда мы решим проблему Ульрики раз и навсегда.
— А вот это уже грань, профессор, — подхватил Энди. — Та самая, за которой генная инженерия посягает на саму суть человека.
Но даже благодаря его усилиям обстановка не разрядилась. Чувствовалась, что и профессор и Энди подхлестывают самих себя, принуждают самих себя к остроумию и жизнерадостности.
— Мы давно уже стали заложниками собственного эксперимента, — поясняла Ульрика Глебу, — но остановиться будет бо́льшим преступлением, нежели довести до конца.
Глеб вздрогнул от этого слова, профессор и Энди и ухом не повели. Видимо, «преступление» здесь давно уже стало затертым штампом, Глебу сделалось нехорошо.
Все участники любовного треугольника приступили к сбору ягод на поляне.
— Послушай, Ульрика, — повернулся к ней Энди, — неужели твое христианское чувство не восстает? — он указал на «треугольник», — неужели твое прошлое христианской миссионерки не требует…
— Если нет насилия, — не дала ему договорить Ульрика, — если любовь, — то это и есть христианство… То есть оно будет, когда придет время.
Троица на поляне, кажется, решила повторить.
— Э-э, ты куда, деточка, — скептическая гримаса профессора, — а ведь ты принуждаешь себя сейчас, пусть и со всей искренностью… Душа-то, хе-хе, требует иного. И ручки-то тянутся к генномодифицирующему скальпелю?
— Душа перебьется! — резко сказала Ульрика. — И по куда́ как более важным поводам. А уж из-за таких пустяков. Есть и другие, отличные от наших, формы доброты и человечности. Понимаю, что это легче провозглашать, чем…
— Пора, — перебил ее профессор.
— Да, сэр. — Энди встал к пульту.
Невидимый для людей на поляне аппарат поднялся и завис над ними, только внезапный, но тут же улегшийся ветер сдул ягоды с листа, лежащего перед женщиной с парализованными ногами.
Ульрика разблокировала распылитель и нажала пусковую кнопку.
2. Станция
Расположенная на горном плато с высоты она была похожа на жилище каких-то богов, но не олимпийских, а, наоборот, хтонических. И все эти модули, кубы лабораторий, вся эта техника — всё должно было находиться под землей и лишь по чьей-то нелепой прихоти оказалось в верхней точке, над ландшафтом. Но когда они приземлились, вышли из кабины аппарата, это чувство исчезло. Космодром как космодром, лаборатории, все эти ползающие, шагающие, летающие механизмы были вполне обычными, только несколько устаревшими, что придавало им даже некую трогательность, как всегда выглядит трогательным, уютным и едва ли не одушевленным то, что в стиле ретро.