Гости говорят о Земле, о мирах, где побывали. Отец Габриэль — чудесный рассказчик. Наконец-то они на станции узнают о Земле не из дайджестов НАСА.
Рассказы отца Габриэля… Глеб вдруг понял, что в них было не так — стиль. Они какие-то литературные, что ли. Литературизированные. Ну и что? Что? Это вопрос лишь стиля. Человека и стиля. Какая разница сейчас, если в них речь идет о Земле.
— Друзья, — поднялся профессор Снайпс. — У меня появился тост…
Гости наотрез отказались от коттеджа. Они будут жить в своем звездолете. Они так привыкли, правда. И не хотят стеснять гостеприимных своих хозяев. Мэгги настаивала, ведь ее домик свободен ввиду переезда к Глебу. Ей казалось, что гости устали от своего корабля, даже если не хотят признаться или же в самом деле не замечают этой усталости.
— Ну что за церемонность такая! — поддерживал ее, возмущался профессор. — Нет, в тысячный раз нет, вы не стесните нас.
Но гости мягко, деликатно, со всеми расшаркиваниями настояли на своем. И надо признать, в этом была своя логика. В самом деле, куда их? Гостевой коттедж занят. Запихнуть всех троих в домик Мэгги? Ничего нет проще — разместить в домах тех, кто сейчас в космосе, но неловко, там же вещи, быт… Получается, гости правы? А до них не сразу дошло из-за всеобщей радости, эйфории встречи.
— Почему они прилетели как только все наши вышли в космос? — сама не зная зачем, спросила Ульрика.
— Мы погостим у вас три дня, если вы не против. — Пояснял отец Габриэль.
— Против. Конечно же, против, — возмущался профессор Снайпс. — Покрыть такие расстояния, рисковать…
— Дети мои, ну какой же тут риск! — умилился отец Габриэль.
— И всё ради каких-то несчастных трех дней! — продолжал своё Снайпс. — Это немилосердно. Не по-христиански, в конце-то концов!
Переглянувшись со своими, отец Габриэль сказал:
— Мы останемся на неделю.
— Ура! — обрадовались все.
Правда, в криках Энди была и какая-то ироническая нота, но это, скорее, самоирония, у него же это на автомате.
Вот уже и Джон Керенджи поднимается в звездолет. Глеб смотрит на его могучую спину. При росте за метр девяносто в нем килограммов сто двадцать как минимум. Он одевается так, чтобы мускулатура не слишком бросалась в глаза. Он явно ее затушевывает, но Глеб видит, что, несмотря на возраст (ему чуть-чуть за пятьдесят), это упругие, быстрые, взрывные мышцы.
Керенджи уже из проема люка повернулся к нему, сказал с простодушной улыбкой:
— Я был командиром отряда по экстраординарным ситуациям (космический спецназ), вышел на пенсию, у нас ранние пенсии, ты же знаешь, и вот, путешествую.
