- Надобно за ним приглядеть, - коренастый криво ухмыльнулся, отчего его рожа приобрела еще более зверское выражение, - по-моему, девушки этого юнца совершенно не интересуют, значит....
На сытой лоснящейся физиономии кота была написана смертельнейшая скука. Свисавший к полу объемистый пушистый хвост чуть подрагивал, как это бывает у животных от ожидания.
- А, ведь выражение его морды показывает, что он улавливает суть разговора, - обеспокоился вдруг наблюдательный Маттавия, - но тема ему, якобы совершенно неинтересна. Весьма странное животное.
А клетчатый уже вошел в раж.
- ... в это смутное время и мы уповаем на него, - трещал он, воздевая вверх правую руку с вытянутым указательным пальцем. - Со страхом и трепетом ждем мы его пришествия в Иерусалим! Ибо он истинный Мессия, и не ведаем мы, что ждет нас многогрешных с его приходом... Греховная суть каждого будет обнажена и всем воздастся по заслугам....
- Вот ты, - указательный палец ткнул в сторону коренастого, - предстань теперь в обличье своем настоящем!
Маттавия с ужасом увидел, что фигура клыкастого стала размытой, как в серебряном зеркале, ее сотрясли волнообразные движения, запахло серой.... Он зажмурил в страхе глаза, боясь ослепнуть при колдовстве, как он полагал это действо.
А когда он приоткрыл их, то на месте коренастого разбойника сидел покрытый рыжей густой шерстью сатир. Кончики его волосатых ног заканчивались короткими копытцами, а сбоку со скамейки свисал хвост, заканчивающийся пышной кисточкой. Лицо с лихо торчащей козлиной бородкой напоминало морду козла и одновременно сохранило черты и разбойничье выражение своего клыкастого предшественника. Даже тот же кривой клык торчал в углу рта, свешиваясь над нижней губой угрожающе и сварливо.
- Падок на вино и блудниц, - провозгласил длинный, не сводя указующего перста.
- Есть такой грех, - покладисто согласился сатир и в руках у него внезапно обнаружился пузатый кувшин с вином, к которому он не замедлил приложиться.
Высосав, должно быть, не менее половины, сатир икнул, - но и ты, сдается мне, не носишь своей истинной личины, - он приглашающе протянул кувшин коту, который не замедлил взять его обеими лапами. И затем простер руки к субъекту в клетчатом халате, - явись и ты перед нами тем, кто ты есть на самом деле.
Кот, тем временем, также обмакнул усы в кувшин, мурлыча от удовольствия и помахивая хвостом.
Длинный же, переломившись в нескольких местах своей нескладной фигурой, полыхнул голубым и превратился в грифона. На скамье гордо восседал лев с крыльями и головой орла. Глаза его немигающе уставились на неровный огонь факела.
