— Что скажешь? Этот парень невербуем. Тут не только нет никакой вербовочной базы, тут даже зацепится не за что. Он фанатик из семьи глубоко верующих. Таких можно вербовать только на очень солидном компромате, когда тюрьма «светит». Поверь мне и моему опыту — ничего из твоей затеи не выйдет. Ищи другую кандидатуру, в нашем случае это только потеря времени.
— Кузьма Емельянович, — взмолился я, — это же самый подходящий и нужный нам человек. Из всех изученных мною возможных кандидатов на вербовку он самый подходящий. Все остальные вербовки будут для «галочки», для временного успокоения, а Юрий — это нужная нам громадная перспектива, — горячился я. — Ну разрешите мне, Кузьма Емельянович, следующие встречи провести. Ведь жалко терять такую возможность. Разрешите мне с ним поработать.
— Хорошо, я согласен, но при условии встреч с ним в нерабочее время, если тебе еще удастся с ним договориться об этих встречах. Все, поехали, — отрубил мой начальник.
— Разрешите остаться с Юрием. Я попытаюсь с ним договориться.
— Валяй, только на помощь мою не рассчитывай.
В коридоре он вежливо попрощался с Юрием. Мы остались вдвоем. Медленно шли по городу, разговаривали, как могут говорить друг с другом два ровесника. Я не чувствовал в Юрии человека, чем-то от меня отличающегося, даже в беседах на религиозные, библейские темы, в которых он, конечно же, был более образован, более подкован в знаниях библейской истории, жизни и деяниях Христа. Перешли на «ты». Пока единственное, о чем мне удалось договориться с Юрием, это о последующей неофициальной встрече в очередное воскресенье. На том и разошлись.
На работе начальник коротко поинтересовался у меня результатами. Неодобрительно, как он любил делать, покачал головой и произнес: «Только в нерабочее время, для твоего самообразования, и можешь мне не докладывать, я в людях не ошибаюсь». В. П. Сухонину рассказали о неудачной беседе с Юрием и продолжили поиск других кандидатур среди молодых сектантов.
В течение месяца я провел две вербовки: молодого парня и девушки из числа членов баптистской общины, попавших в поле зрения госбезопасности по милицейским материалам: Люба М. из-за попытки ее изнасилования в молодежном общежитии трикотажной фабрики, а парень, довольно активный баптист, попался по пьяной драке, а ведь верующий был, дурак, и надо же — такое нарушение. Не хотелось ему, чтобы об этом стало известно в общине.
Любе была оказана помощь в перемене места работы и переводе в другое, более хорошее общежитие, оказана материальная помощь. Девушка была психически травмирована, нуждалась в поддержке человеческой и материальной. Спустя довольно короткое время она пришла в себя, психически восстановилась, привыкла к конспиративным встречам и постепенно втянулась в нужную органам работу. Я работал с ней осторожно, стараясь не нарушить тонкий барьер негласных отношений между официальным представителем госбезопасности и его неофициальным помощником. Кажется, мне это удалось. Однако через некоторое время я заметил, что нравлюсь Любе, а еще через какой-то период стало ясно, что девушка влюбилась в меня. Доложили руководству, и на очередной встрече эта симпатичная и милая девушка была передана на связь другому оперработнику.
