Можете себе представить, как весь этот бред подействовал на мои нервы и — воображение. Помнится, после того, как она ушла, я, выждав несколько минут, открыл окно и стоял там, глотая свежий воздух и пытаясь понять, что за этим кроется — или она скрывается от полиции, или она чья-то сбежавшая дочь, или такой темперамент она считала привлекательным, или — как предположил Папа Мунш — с головой у нее действительно было не все в порядке.
Но, как бы то ни было, а дело свое я делал.
Оглядываясь назад, я просто диву даюсь, как быстро ее чары обволокли весь город. Вспоминая о том, что за этим последовало, я ужасаюсь тому, что происходит сейчас с целой страной, а может быть, и целым миром. Вчера в «Тайм» я прочитал, что фотографии Девочки появились на рекламных щитах в Египте.
Остаток моего рассказа поможет вам понять, почему мой страх переходит все границы. Кроме того, у меня есть и своя теория, хотя она из того разряда, который находится за той самой «определенной чертой». Теория относится к Девочке. Я изложу вам ее в нескольких словах.
Вы знаете, как современная реклама умеет заставить всех думать в одном направлении, хотеть одних и тех же вещей, мечтать об одном и том же. И вы знаете, что современная наука уже далеко не так скептично, как раньше, относится к телепатии.
Объединим две версии. Предположим, идентичные стремления миллионов людей направлены на одного человека-телепата. Скажем девушку. Они держат ее образ в своем воображении.
Представим, что она знает о потаенном вожделении к ней миллионов мужчин. Представим, что она видит его скрытые истоки глубже, чем сами эти люди, видит за их похотью ненависть и стремление к смерти. Представим, что она создает свой собственный влекущий образ, оставаясь при этом холодной, как мрамор. Но еще представим и ту жажду, которая возникает в ней в ответ на жажду ее обожателей.
Впрочем, все эти предположения все же далеки от фактов моей истории. А некоторые из этих фактов были дьявольски серьезными. Например, деньги. Мы делали деньги.
Я обещал вам рассказать кое-что забавное. Я боялся, что Девочка с меня три шкуры сдерет. Я действительно наживал на ней состояние.
Но она не требовала от меня больше обычной ставки. Позже я настоял на более высоких расценках, чтобы уравнять наши доходы. Она, однако, принимала эти деньги с неизменным презрительным видом, будто собиралась вышвырнуть их в первую попавшуюся канаву.
Возможно, так она и делала.
Но, чтобы там она ни делала, а деньги теперь у меня были. Впервые за столько долгих месяцев я мог позволить себе выпить, купить новую одежду, взять такси. Я мог бы окрутить любую красотку, стоило мне только захотеть. Оставалось лишь выбрать.
