Цзя И горестно констатирует, что «положение Поднебесной такое, как у человека, который висит вниз головой», ведь император, как ее глава, должен находиться вверху, а варвары — внизу, однако наделе все обстоит наоборот. «[Варвары от восточных] и [до северных] ди призывают нас к себе и отдают приказы, а это составляет прерогативу владыки и высшего. Сын Неба подносит дань, а это подобает подчиненному и низшему. Ноги вопреки всему оказываются наверху, а голова, наоборот, внизу. Поднебесная висит вот так вниз головой, и никто не в состоянии ей помочь… А еще говорят, что в государстве есть достойные люди…» — восклицает Цзя И. Впрочем, достойного человека сановник все-таки нашел. Он пишет: «Ваше Величество, почему бы Вам не попробовать сделать меня, Вашего подданного, чиновником, управляющим зависимым государством, ведающим сюнну. Осуществите мой план, и я с Вашего дозволения приведу шаньюя со шнуром на шее, отдам его жизнь в Вашу власть, брошу перед Вами ниц Чжунхан Юэ (советник шаньюя. — Авт.) и стану бить его палками по спине. Вся орда сюнну станет подчиняться только приказам Верховного [правителя]».
Для осуществления это плана Цзя И предлагает императору прежде всего придерживаться трех разработанных им «манер поведения». Первая «манера» заключалась в том, что Сын Неба должен завоевать доверие варваров. Вторая — в том, что он должен возвестить варварам свою любовь: если они «сами убедятся, что они любимы Сыном Неба, то [потянутся к нему], как малое дитя к любящей матери». И наконец, варваров следовало проинформировать о том, что именно «приятно» императору: «Пусть варвары-ху сами увидят: если они в чем-то умелы и искусны, то всем этим можно прийтись по вкусу Сыну Неба». С точки зрения сановника, этих нехитрых психологических приемов было достаточно для того, чтобы подчинить сюнну столь же легко, как стряхнуть с дерева привлеченных ярким светом цикад.
Но для полной надежности задуманного предприятия, Цзя И разработал еще и «пять приманок», которые должны были пленить глаза, уста, уши, желудки и сердца наивных степных жителей. На глаза следовало воздействовать следующим образом: «Прибывшие к нам сюнну от глав кланов и выше пусть непременно будут одеты в расшитые шелковые одежды, а их жены и дети — в узорные парчовые платья. Пусть представят им пять серебряных колесниц, разукрашенных крупными резными узорами, запряженных каждая четверкой лошадей, снабженных зелеными тентами. Пусть придадут им эскорт из нескольких всадников и каждому, кроме кучера, еще и сопровождающего…» Цзя И был уверен, что сюнну станут из уст в уста передавать слухи о роскошной жизни тех, кто прибыл к императорскому двору: «Люди станут уповать на Вашу милость, полагая, что если сами прибудут к нам, то смогут получить то же. Тем самым мы наведем порчу на их глаза. [Это] — одна “приманка”».
