Мама наклоняется и целует меня; я чувствую ее теплое дыхание на щеке. – Все будет хорошо, не волнуйся. Я верю, что все будет хорошо.
Возвращается Кэл с фунтом. – Дамы, следите за рукой, – произносит он.
Мне не хочется. Надоело смотреть, как исчезают предметы.
В маминой спальне я задираю футболку перед зеркалом на шкафу. Раньше я была страшная, как карлица. Кожа серая, а живот на ощупь словно тесто, вылезшее из кастрюли: палец тонул в рыхлых телесах. Все из-за стероидов. Преднизолон и дексаметазон в больших дозах. Оба лекарства – сущий ад, от них толстеешь, становишься уродливой и злобной.
Прекратив их принимать, я похудела. Теперь тазовые кости выпирают и ребра торчат. Я, словно призрак, постепенно покидаю свое тело.
Я сажусь на маминой кровати и звоню Зои. – Что это вообще такое-секс? – спрашиваю я. – Бедненькая, – жалеет меня Зои. – Тебе не понравилось, да? – Просто я никак не пойму, отчего мне так неуютно. – В каком смысле неуютно? – Одиноко и живот ноет. – Ах да! – восклицает Зои. – Помню такое. Как будто тебя раскупорили? – Вроде того. – Это пройдет. – А почему мне все время хочется плакать? – Тесс, ты принимаешь все слишком близко к сердцу. Секс- лишь способ общения. Возможность расслабиться и почувствовать себя желанной.
По голосу кажется, будто Зои улыбается. – Ты что, снова под кайфом? – Нет! – А где ты? – Мне надо бежать. Скажи, что там у тебя дальше по списку, и мы все решим. – Я передумала. Список-полная фигня. – Да что ты, это так весело! Не стоит от него отказываться. Наконец-то в твоей жизни что-то происходит.
Повесив трубку, я мысленно считаю до пятидесяти семи. Потом набираю 999.
Женский голос отвечает: – Служба спасения. Что у вас случилось?
Я молчу.
Женщина спрашивает: – Произошел несчастный случай?
Я отвечаю: – Нет. – Не могли бы вы подтвердить, что все в порядке? – просит она. – Будьте добры, назовите ваш адрес.
Я называю мамин адрес. Подтверждаю, что все в порядке. Интересно, придет ли маме счет. Хорошо бы пришел.
Я звоню в справочную, узнаю телефон «Самаритян» и не спеша набираю номер. – Алло, – отвечает мягкий женский номер с акцентом, пожалуй с ирландским. – Алло, – повторяет женщина.
Мне неловко тратить ее время, и я говорю: – Жизнь- дерьмо.
Она негромко произносит «Угу», и это напоминает мне о папе. Полтора месяца назад он ответил также, когда врач в больнице спросил, понимаем ли мы, о чем речь. Помню, я тогда подумала, что папа, наверно, ничего не понял, потому что все время плакал и не слушал. – Я вас слушаю, – произносит женщина.
