Ах, — он вздыхает. Слышу, как он положил столовые принадлежности. — Конечно. Как неловко.
Я молчу.
— Оставьте нас.
Только два слова, а его люди уже исчезли в мгновение. За ними закрылись двери.
— Посмотри на меня, — проговаривает он.
Я поднимаю взгляд, глаза лишены эмоций. Я ненавижу его лицо. Я терпеть не могу так долго смотреть на него; мне не нравится быть под влиянием такого бесчувственного, как он. Его не мучает то, что он делает, или как живет. На самом деле, он пользуется этим. Он стремится к силе; он думает, будто непобедим.
И, в некотором роде, он прав.
Я пришел к выводу, что самый опасный человек в этом мире тот, кто не чувствует угрызения совести. Тот, кто никогда не просит прощения и, следовательно, не ищет его. Потому что, в конце концов, наши эмоции делают нас слабыми, не действия.
Я отворачиваюсь.
— Что ты нашел? — спрашивает он без прелюдий.
В уме тут же всплывает блокнот, лежащий в моем кармане, однако я не двигаюсь. Я не рискую даже вздрагивать. Люди редко осознают, что лгут они устами, но правда всегда остается в их глазах. Оставьте человека в комнате с чем-то, что он должен спрятать, а затем спросите его, где он спрятал эту вещь; он скажет, что не знает; что вы спрашиваете не того человека; но его взгляд почти всегда будет устремлен в нужном направлении. И сейчас я осознаю, что мой отец наблюдает за мной, ожидая, куда я посмотрю, или, что скажу в следующий момент.
Я расслабляю свои плечи и медленно, почти незаметно делаю вдох, чтобы успокоить сердцебиение. Я не отвечаю, делая вид, что задумался.
— Сын?
Я поднимаю взгляд, имитирую удивление.
— Да?
— Что ты нашел, когда обыскивал ее комнату сегодня?
Я выдыхаю. Качаю головой и откидываюсь на спинку кресла.
— Разбитое стекло. Растрепанная кровать. Ее шкаф полностью открыт. Она взяла только несколько туалетных принадлежностей, немного одежды и нижнего белья. Все остальное оставалось на своих местах.
Ничего из этого не было ложью.
Я слышу, как он вздыхает. Он отталкивает от себя тарелку.
Я ощущаю жжение в верхней части моей ноги, которое вызвал ее блокнот.
— И ты говоришь, что не знаешь, куда бы она могла отправиться?
— Я знаю только то, что она, Кент и Кишимото должны быть вместе, — отвечаю я. — Дэлалью говорит, что они угнали машину, но ее след пропал в заброшенной области. Мы отправили туда патруль, обыскивали все в течение нескольких дней, но ничего не нашли.
- И где, — спрашивает он, — ты планируешь продолжить поиски? Как думаешь, могли ли они перейти в другой сектор?
