«Стоп. А ведь они все видели от начала до конца! И не помогли? Что это значит? Проверка? Свой‑чужой? О‑о‑очень интересно!» – я перестал смеяться и с подозрением посмотрел на сержанта.
Видимо мои мысли отразились на лице, потому что сержант подавил улыбку, и серьезно посмотрев на меня, сказал:
– Удивляешься почему не помогли? Строгов, да и Тонин считают что ты не тот за кого себя выдаешь, даже подумывать начали…
– Что я на немцев работаю? – с кривой улыбкой спросил я, продолжая стоять на месте.
– Ну да. Думаю, сейчас подозрения на этот счет рассеются, но кто ты все равно непонятно. Ты конечно извини, но твоя версия шита белыми нитками. Так‑то.
– Непонятно. Если бы я наврал, то все бы поверили, да? Но я сказал чистую правду, как бы она нелепо ни звучала. Прими это как данность.
– Ладно, не до этого сейчас уходить надо. Ты зачем вообще на них напал. Только не надо мне говорить, что из‑за оружия, – спросил он, кивая на маузер.
– Жрать охота, – честно сказал я, вызвав новый смех в кустах.
– Хороший ответ. Ладно, собираемся отходим. Демин, настороже, остальным собирать трофеи.
Из кустов вышли трое бойцов, два из которых мне были хорошо знакомы. Один встал посередине дороги и активно крутил головой, прислушиваясь. Другой стал собирать оружие у лежащих танкистов и последний, незнакомый, полез в танк. Документы всех немцев я забрал себе, убрав их в планшет, как и две из десяти банок тушенки и одну пачку галет. Также мне досталась одна фляжка со шнапсом, не пить – для дезинфекции раны.
Оружие, три автомата, пистолет, и снятый с классической тройки пулемет, они забрали себе. Видимо сержант посчитал что маузер и так ценная добыча. Я в принципе был не против, и так хватало тяжести таскать на себе.
– Ты ранен? – спросил сержант увидев кровь у меня на спине.
– Да. Осколок пробороздил спину. Рана не глубокая, просто неприятная, постоянно беспокоит при резких движениях.
– Перевязался?
– А как? Не видно же. Если только поможете?
– В лагерь придем, а уж там, – согласился он.
– Упырев, что там? – крикнул сержант тому бойцу, который продолжал возиться внутри танка.
– Сейчас товарищ сержант. Тут еще гранаты есть и гармонь.
И действительно через некоторое время он стал подавать гранаты, численностью десять штук и аккордеон. Одну из гранат я немедленно прибрал себе, как и музыкальный инструмент.
– Умеешь? – спросил сержант, кивнув на аккордеон.
Я молча продемонстрировал. Накинув ремни на плечи, сыграл пару аккордов «Финской польки».
