– Да знать‑то он наверное знал, уж доложили наверняка, что я летаю на У‑2. Но в дивизию пришла новая техника. ЛаГГи и Яки. Вот я и набрался наглости, и когда он прилетел в часть к отцу, подошел и попросил разрешения на обучение на старой технике.
– И он тебя послал? – то ли утвердительно, то ли вопросительно сказал майор.
– Вначале нет, но после восьмой моей попытки, все‑таки согласился. Правда, сперва посмотрел как я управляюсь с У‑2.
– И что было дальше? – спросил майор.
– Он разрешил. Но с опытным инструктором. Они хотели провести «рекламную» акцию для комсомола по линии ОСОАВИАХИМа, что мол вот уже и подростки летают.
– Что‑то я не слышал такую историю… – начал было майор, но я перебил его, с видимым удивлением:
– Да?? Странно! Эта история в прошлом году получила довольно много пересудов в узких кругах.
– Ну, вполне… может… быть. А где служит твой отец? – продолжая пребывать в задумчивости спросил Томин, но я не попался на такую уловку, и отделался общей фразой:
– Да… за Москвой.
Было видно, что это наш не последний разговор. И еще не раз мы будем обмусоливать скроенную чуть ли не на коленке мою историю. Я понимал что история шита белыми нитками, но серьезно считал что если только доберусь до кабины истребителя, то сразу покажу на что способен, отбив все вопросы, а если поймают на вранье, то… что ж, скажу что пойду НА ВСЕ, лишь бы попасть в авиацию, даже на вранье.
– Иванов, давай отойдем! – приказал сержанту, Тонин. Встав, они под нашими взглядами отошли в сторону. И как только майор удалился на некоторое расстояние, на меня сразу же обрушился шквал вопросов от остальных слушателей.
И только через час сержант объявил отбой, что вызвало у меня вздох облегчения, у меня уже язык отваливался рассказывать в подробностях, как я учился летать и как «уговаривал» генерала.
Утром, майор Тонин, который принял командование нашей сборной солянкой дал команду на выдвижение, после легкого завтрака из остатков продуктов. Кстати, оказалось, что все припасы что у нас были мы схарчили вчера вечером, и завтракали уже остатками, нужно сказать не очень большими остатками.
Так что, построившись в колонну, мы отправились дальше, но на этот раз с дозором впереди.
Шел я рядом с носилками, с раненым летчиком. Им был старшина Середа, тоже, как и Сашка – бортстрелок.
Заметив, что старший сержант Земленной, судя по струйкам пота стекающим по его лицу, стал выдыхаться, я сказал:
– Давай сменю.
– Старшина парень тяжелый. Вряд ли справишься, – слегка задыхаясь, сказал он.
