— О, я знаю, что его легко купить на лесть… Но теперь он меняется. Вот увидишь! Если понадобится, я вообще буду водить его на коротком поводке.
Эйва ушла в свою комнату, встала перед зеркалом и призналась себе в том, что так ударило ее минуту назад как громом:
— Я влюбилась в Блейка Стонтона.
Все последующие дни, слушая счастливую болтовню Хейдена и высокие оценки, которые давал Гари «откопанной» им по зову судьбы девушке, Эйва думала о другом — ей не давало покоя собственное открытие. Она не собиралась вновь влюбляться. Особенно в мужчину, которого слишком терзало прошлое, чтобы он серьезно мог думать о ней. Но она влюбилась! И так же, как и Китти, ничего не могла с собой поделать.
Когда они с доктором Стонтоном встречались взглядами через операционный стол, для Эйвы это было безмерным счастьем и одновременно невыразимой мукой. При виде того, как он шагами меряет пляж в поисках Тони, в груди ее поднималось волнение сродни боли, он был красив, высок, строен, так совершенен и одновременно так отягощен жизнью! И она не в силах была бороться с той клеткой, в которую он добровольно себя запер.
Даже встречая в эти дни его сына, Эйва чувствовала учащенное сердцебиение. Он был так похож на своего отца изменчивостью настроения и печальными глазами. Она любила это маленькое и милое создание! Как было бы здорово стать матерью этому мальчишке, планировать его будущее, подарить ему счастье и вернуть радость беззаботного детства. Увидеть, как вера в добро возвращается к нему, а разочарование исчезает из его взгляда. Когда они сидели рядом на пляже, ей страшно хотелось обнять его, прижать к себе, защитить, подарить любовь…
— Как твои уроки в танцклассе, Тони?
Глядя в море, мальчик ответил:
— Нормально вроде…
— Помнишь, что я говорила тебе? Как это важно для серфинга — уметь управлять своим телом.
— Да, мэм. Помню. Только… там все так долго!..
— Милый, у тебя куча времени! Тебе только девять лет!
— Почти десять.
Она бы устраивала настоящие праздники в дни его рождения, с воздушными шарами и подарками. Как у них с Триш, когда они были совсем маленькими, и когда еще была жива их мама. Она бы слушала, как Тони молится на ночь, прижала бы его к себе в минуты счастья и печали. Они бы вместе ждали окончания рабочего дня его отца в приемном покое.
Но когда вдруг в больничном коридоре она замечала прямую негнущуюся фигуру доктора, достаточно было бросить один взгляд на его угрюмое лицо, чтобы оставить сразу все свои радужные мечты. О боже, ну почему он не замечает любви и дружеского участия, почему никакие чувства не могут пробиться к нему?!
