— До свадьбы заживёт. — Та нашла в себе силы пошутить, и было непонятно — то ли над собой смеётся, то ли над подругой. — Я ведь… — Она снова закашляла, потом, успокоившись, довершила: — Я ведь о многом подумала, когда в стогу лежала… к смерти готовилась… Виновата я перед тобой очень.
Оксане подумалось, что говорит это не та прежняя Лариса, которую она знала всего день назад. Куда девалась искрящаяся радость, суетливость, живые искорки в глазах? Там теперь дымилось то ли равнодушие, то ли спокойствие не от мира сего.
— Напрасно ты так! Не в чем тебе винить себя.
— Есть, подруга… Потому и валенки отдаю тебе с охотой… как возможность вину искупить… Хотя бы частично.
Промолчала Оксана, не время было сейчас говорить о шалостях Степаниды Ивановны. А может, и не придёт тому время никогда. Больно уж тема щекотливая! Только спросила:
— Как же оказалась ты на этом поле?
— Не успела. Рассвет застал. — И обе повернули лица к востоку. Там, возле самого горизонта, уже появлялась едва приметная светлая полоска.
— Ну, родимая, прибавь, сколько можешь! — обращаясь к метле, попросила Оксана.
Вот уже показались впереди первые дома. Месяц, пройдя положенный маршрут, тоже клонился к горизонту, и тени от домов тянулись длинные и бесформенные.
— Слава Богу! — прошептала Лариса.
Возможно, услышал Господь эту благодарность, только посчитал, что не до конца отстрадали девки, и послал им ещё одно испытание, последнее.
Подлетали они к дому отца Савелия, когда пробил час рассвета. Метла бессильно сложила свои невидимые крылья, и мгновенно заснула до следующей ночи. Её миссия была выполнена, дальнейшее касалось только людей. Хорошо, что загодя снизилась Оксана, и падать им теперь предстояло с высоты не более пяти метров.
И тут, как на грех, возникла перед ними церквушка и стоящий рядом клуб. Зажмурились подруги, увидев надвигающуюся стену, и собрались уже умирать, когда оказалось, что прямо в том месте, куда надлежало им удариться, находилось только накануне вставленное окно чердака. Треснула рама, разлетелись во все стороны стёкла, и метла развалилась пополам. Кроме того, её прутья ровным слоем рассыпались по округе, и собрать их уже не представлялось возможным. Так закончилась короткая, но яркая жизнь ещё одного создания рук человеческих.
А девушки с визгом ввалились прямо на сеновал, закопались в разрыхленное сено, а потом медленно спустились по нему на землю, повторив недавний путь Степаниды Ивановны.
