— Я там бываю частенько, — ухмыльнулся гость.
— Ты? — возмутилась она. — Это когда, позволь спросить?
— Третьего дня, например…Кто же мне может запретить, душа моя?
— Бесстыдник окаянный!.. И сколько раз я просила тебя не называть меня «своей душой»! Забыл?
— Прости. Не жизнь, а суета. О главном даже забываешь.
— О чём же это?.. Помоги-ка, если пришёл! — Оксана повернулась к чёрту спиной, и тот ловко застегнул ей на платье молнию.
— Всё о том же, о личной жизни. Нет её у меня, — посетовал чёрт.
— У кого же она есть?
— Вот я к тому и говорю! Может быть, подумаем об этом вдвоём? — Гость ловко встал так, чтобы, глядя в зеркало, девушка видела и его.
— Это в каком смысле? — удивилась она.
— Ну, что же тут непонятного. Я молод… по нашим меркам. Здоровьем не обижен. Могу дать женщине всего, что ей захочется, даже с избытком. Денег, любви…
— Ты серьёзно? — хохотнула Оксана. — Не смеши меня. Ты же страшный!
— Я могу стать таким красивым, что у тебя душа уйдёт в пятки.
— Красавцы бывают только в старых журналах, — отмахнулась руками она. — Да мне особенно и не нужен красавец. Был бы он таким… понимаешь… вот таким! — Она развела руки вширь.
— Толстым, что ли? — недоверчиво фыркнул чёрт.
— Да нет! Мужественным!.. Как кузнец Никола, например.
— Тебе нравится кузнец?! — возмутился гость. — Этот неотёсанный болван с бычьей шеей? Да его руками не девку мять, а баклуши в щепу ломать!
— Зато от него за версту веет мужчиной! — мечтательно взглянув в окно, вступилась за Николу Оксана. — Этакий богатырь! Как в былине, понимаешь?
— Красавица и чудовище! — Чёрт мелко затрясся от смеха.
— Никакое он не чудовище! Лицо у него открытое, для парня очень даже ничего…
— Гм… — Гость на мгновение задумался, потом глаза его недобро блеснули. — И давно ты об этом задумалась, милочка?
— Нет, — после небольшой заминки ответила девушка. — Только вчера. Родители говорят: ищи пару, мы же не вечные. Найду, нарожаю детей — старикам в радость. Будет им кому стакан воды подать, если слягут.
— Тебе ли с твоим лицом и фигурою на кузнеца обращать внимания! Он же грязный ходит, как…как трубочист! Стань моей, и я сделаю так, что твои родители будут жить в здравии ещё много лет. А хочешь перебраться в город — можно и туда, у меня всюду связи.
Оксана только отмахнулась, смеясь. Обиделся чёрт, зашипел про себя. Как на грех, оставалась ему последняя ночь бродить по земле, сбивать людей с пути истинного. Потом на целых двенадцать дней будет изгнан он в свою преисподнюю для лечения телесных и душевных ран. А за двенадцать дней может столько всего произойти! Без надзора-то…
