Изабелла Баварская | страница 91



Еще не смолкло веселье, вызванное выдумкой, которую все нашли весьма забавной, как в соседней зале раздался чей-то голос, на ужасном французском требовавший, чтобы ему указали, где вход. Все решили, что это новая маскарадная затея, и выразили готовность поддержать ее. И вправду, указать вход требовал вождь дикого племени, тянувший за веревку пятерых своих подданных, привязанных друг к другу и облаченных в длинные балахоны, на которые с помощью смолы были наклеены нити, выкрашенные в цвет волос, — создавалось впечатление, что мужчины наги и волосаты, как сатиры. Дамы вскрикнули и отпрянули назад, а в середине залы образовался круг, где вновь прибывшие принялись отплясывать свой дикий танец. Через несколько секунд дамы до того осмелели, что приблизились к дикарям, лишь герцогиня Беррийская одиноко стояла в уголке. Главарь дикарей, чтобы попугать бедняжку, устремился прямо к ней. Вдруг раздались громкие крики: герцог Орлеанский неосторожно придвинул факел к одному из дикарей, и все пятеро тотчас оказались объяты пламенем. Один из них бросился к дверям, другой же, не помышляя о собственном спасении, забыв о боли, кинул в залу потрясшие всех слова:

— Спасайте короля! Небом заклинаю, спасайте короля!

Тогда герцогиня Беррийская, решив, что подошедший к ней вождь дикарей не кто иной, как сам Карл, обхватила его обеими руками, но он рвался к своим товарищам, хотя ничем не мог им помочь и ему грозила опасность сгореть вместе с ними; однако герцогиня крепко держала его и звала на помощь. Отовсюду неслись крики отчаяния, и все тот же голос тревожно взывал:

— Спасайте короля! Спасите короля!



Четверо охваченных огнем мужчин являли собой ужасное зрелище. Никто не пытался приблизиться к ним: горящая смола стекала с них на пол, они рвали на себе одежду — эту тунику Несса — и вместе с материей вырывали куски мяса; жалость и ужас, говорит Фруассар, охватили тех, кто находился в этот полночный час в зале и слышал вопли несчастных; двое, уже мертвые, распростерлись на полу: один был герцог Жуани, другой — Эмери де Пуатье, а двух других унесли обгоревшими в их особняки, то были Анри де Гизак и побочный сын де Фуа, у него еще хватило сил, несмотря на свои муки, слабеющим голосом сказать:

— Спасайте короля! Спасайте короля!

Пятый, де Нантуйе, тоже весь охваченный огнем, кинулся прочь из залы, внезапно вспомнив о складе бутылок, мимо которого он проходил: он видел там огромные чаны с водой, в которых обычно полоскали стаканы и кубки; он помчался туда и бросился в воду — присутствие духа спасло его.