— Коннетабль, пока еще мне неведомо, где я буду ночевать, далеко или близко. Возможно, останусь во дворце. А вы уходите, вам пора.
— Дай вам Бог доброй ночи, ваше высочество, — ответил коннетабль.
— Спасибо, спасибо. Уж тут-то я Его вниманием не обойден, — пошутил герцог, — я даже весьма склонен думать, что мои ночи заботят Его больше, нежели мои дни. Прощайте, Клиссон!
Коннетабль понял, что, оставаясь долее, он стеснил бы герцога; он поклонился и направился к своим людям, которые ожидали его с лошадьми у дворцовой площади. Там было восемь человек да еще двое слуг, несших факелы.
После того как коннетабль сел на лошадь, слуги зажгли огонь и, опережая его на несколько шагов, направились по улице Сент-Катрин. Остальные шли позади, кроме одного оруженосца; де Клиссон подозвал его к себе, чтобы распорядиться насчет обеда, который он со всей роскошью собирался дать на другой день герцогу Туренскому, де Куси, Жану Венскому и еще нескольким приглашенным.
В это время мимо слуг, несших горящие факелы, прошли двое неизвестных и погасили их светильники. Де Клиссон тотчас остановился и, подумав, что это шутка герцога Туренского, который, должно быть, догнал его, весело воскликнул:
— Нехорошо, нехорошо, ваше высочество! Но вас я прощаю: вы человек молодой, вам бы только шутить и забавляться!..
С этими словами он оглянулся назад и увидел множество всадников: они смешались с его людьми, а двое находились всего в нескольких шагах от него самого. У де Клиссона мелькнула мысль об опасности, и, остановившись, он воскликнул:
— Вы кто такие? Что это значит?
— Смерть! Смерть де Клиссону! — ответил человек, стоявший к нему всех ближе, обнажая свою шпагу.
— Смерть де Клиссону?! — вскричал коннетабль. — Да кто ты такой, что позволяешь себе подобную дерзость?
— Я Пьер де Краон, ваш враг, — отвечал рыцарь, — вы нанесли мне жестокое оскорбление, и я должен вам отомстить. — С этими словами он привстал на стременах и, повернувшись к своим людям, воскликнул: — Вот тот, кого я искал! А ну-ка!..
И он бросился на коннетабля, а люди его стали разгонять свиту де Клиссона. Хотя мессир Оливье не имел при себе оружия и был застигнут врасплох, взять его оказалось не так-то просто. Обнажив короткий, фута в два, меч, который он прихватил с собой больше для украшения, чем для защиты, и прикрыв голову левой рукой, он прижался вместе со своей лошадью к стене, чтобы обезопасить себя сзади.
— Убивать их всех, что ли? — кричали люди Пьера де Краона.
