Как только король с королевой, придворные дамы и кавалеры заняли свои места, выехал герольд в сопровождении двух трубачей и огласил уведомление о вызове, с которым мы уже познакомили читателя. При этом арбитры поединка добавили одно условие, касающееся способа ведения боя: любой рыцарь или воин, который коснется щита мира, имел право лишь на две схватки, а тот, кто коснется боевого щита, по обычаю мог выбрать себе оружие.
Огласив объявление, герольд вернулся в шатер. Арбитры Оливье де Клиссон и герцог Бурбонский заняли места по обе стороны ристалища, и трубы возвестили начало поединка. Герцогиня Валентина была очень бледна.
После недолгого молчания другая труба, где-то в стороне, как бы в ответ протрубила точно такой же сигнал. Тут ворота ристалища распахнулись, и появился рыцарь с поднятым забралом. Все узнали в нем де Бусико-младшего. Галереи встретили его гулом одобрения, мужчины приветственно замахали руками, дамы подняли свои платки, ибо это был один из отважнейших и искуснейших бойцов своего времени. Герцогиня Валентина ободрилась.
Де Бусико поклоном поблагодарил собравшихся за оказанный ему прием, потом направился прямо к балкону королевы и изящнейшим жестом приветствовал ее, коснувшись земли острием копья. Затем он левой рукой опустил забрало, слегка ударил древком копья по щиту мира герцога Туренского и, пустив лошадь галопом, оказался в противоположной стороне ристалища.
В эту минуту на поле боя в полном снаряжении выехал герцог Туренский: щит его был укреплен на шее, копье нацелено для удара. Миланское оружие герцога из превосходнейшей стали сверкало позолотой; попона на лошади была из червленого бархата, удила и стремена, обычно изготовляемые из железа, были сделаны из чистого серебра; кираса так послушно подчинялась всем его движениям, словно это была кольчуга или суконный камзол.
Если де Бусико был встречен гулом одобрения, то герцога наградили бурными рукоплесканиями, ибо представиться зрителям и приветствовать их более изящно, чем это сделал он, было просто невозможно. Рукоплескания стихли лишь после того, как герцог опустил забрало. Тогда раздались звуки труб, соперники приготовились, и арбитры скомандовали: «Вперед, марш!»
Оба рыцаря, пришпорив коней, во весь опор ринулись в бой; каждый нанес другому удар прямо в щит и сломал свое копье; обе лошади вдруг остановились, присели на задние ноги, но тотчас поднялись, дрожа всем телом, однако при этом ни один из противников даже не потерял стремени: они повернули лошадей и поскакали каждый на свое место, чтобы взять из рук оруженосца новое копье.
