Его путь к Лондону был сплошным триумфом — так ненавидели короля Ричарда. Жители городов отворяли ворота и, преклонив колени, протягивали ему ключи, менестрели сопровождали его шествие хвалебными песнями, женщины бросали к его ногам цветы. Когда Ричарду все это стало известно, он вернулся вместе с войском в Англию и остановился у стен столицы. Но его солдаты отказывались сражаться за него, и это вынудило короля сдаться в плен. Его препроводили в Лондонскую тюрьму. По делу короля было проведено следствие, он был низложен обеими палатами, а граф Дерби провозглашен королем Генрихом IV. Он получил корону и скипетр из рук того, кого лишил власти.
Эту новость принесла во Францию госпожа де Куси, приближенная королевы Изабеллы; бедняжка, познавшая в любви одно лишь разочарование, а в обладании властью — одно лишь горе, возвращалась во Францию вдовой при еще живом, но осужденном на смерть муже. Каждый понимал: короне Франции брошен вызов, и это не должно остаться безнаказанным, — но что было делать, когда в стране не хватало ни денег, ни людей. Герцога Орлеанского огорчала эта беспомощность, но он был настолько взбешен наглостью графа Дерби, что послал к нему своего герольда Орлеана и начальника своих герольдов Шампаня, чтобы от своего имени вызвать его на поединок. Герцог предлагал драться до последнего, не щадя друг друга, а место и оружие предлагал выбрать королю. Генрих IV ответил отказом.
Что касается герцога Орлеанского, то он был таким управителем, который, по словам мудрого историка Ювенала, сам нуждается в управителе; чтобы ни он сам, ни королева ни в чем не имели нужды, герцог придумывал все новые налоги: не успевали собрать один, как уже следовал другой. Выкачав все из простого люда, герцог взялся за духовенство. И, не желая, чтобы его сочли вымогателем, герцог объявил о займе. Эта мера разделила духовенство на два лагеря: одни отказались от взносов, и только силой у них удалось изъять из амбаров четверть собранного урожая; другие же, прихлебатели и подпевалы герцога Орлеанского, изгнали из общины тех, кто не подчинился приказу. Регента подобный скандал отнюдь не привел в восторг, раскол в духовенстве побудил его огласить новую сумму, общую для всех: для знати, духовенства и народа. С этим якобы согласились герцоги Бургундский, Бурбонский, Беррийский, в чьем присутствии, как уверял регент, и был подписан эдикт.
Однако герцоги Бурбонский и Беррийский заявили, что на них ссылались напрасно; герцог же Бургундский был занят выкупом своего сына и, услышав, что граф Неверский возвращается в Париж, решил тоже отправиться туда, дабы самому уличить во лжи своего племянника.
