— Я сделаю так, как угодно мне, а не как хочешь ты, — отвечал султан и повелел отвести пленников обратно в палатку, служившую им тюрьмой.
Пока султан раздумывал, те ли это сеньоры, за кого они себя выдавали, к нему ввели рыцаря, служившего у его брата Амурата и знавшего немного по-турецки. Это был де Хелли. Баязет видел его однажды и припомнил его. Хорошо ли де Хелли знает пленных рыцарей, спросил Баязет. Де Хелли отвечал, что как бы мало они ни значили во французском рыцарстве, он, наверное, сможет сказать султану, кто эти люди. Тогда Баязет велел проводить его к ним, но запретил разговаривать из боязни сговора и обмана. Де Хелли достаточно было одного взгляда — он тут же узнал их. Он быстро повернулся к Баязету — тот потребовал назвать пленников, — и сказал, что пленники султана — граф Неверский, Филипп д’Артуа, Ангерран де Куси, граф де Ла Марш, Анри де Бар и Ги де Ла Тремуй, — то есть самые знатные и богатые сеньоры Франции, а некоторые даже состоят в родстве с королем.
— Ну что ж, — сказал султан, — их жизнь спасена. Пусть они станут по одну сторону моей палатки, а остальные — по другую.
Приказ Баязета был незамедлительно исполнен. Шестерых пленников поставили справа от султана. Минуту спустя они увидели, что ведут остальных. Триста их собратьев, осужденных на смерть, шли, раздетые по пояс; одного за другим их подводили к Баязету, тот с хладнокровным любопытством разглядывал их, потом делал знак увести. Тот, кого он отсылал, проходил сквозь строй солдат-иноверцев, стоявших с обнаженными саблями, — и через минуту от него оставались лишь бесформенные куски. Все это происходило на глазах у графа Неверского и пяти его соратников.
Случилось так, что среди осужденных на смерть оказался маршал де Бусико; его также подвели к Баязету, и тот послал его умирать, как и других. И вдруг Жан Бургундский заметил де Бусико, он покинул свою группу и направился к султану: преклонив перед ним колено, он стал жестами умолять Баязета пощадить маршала, ибо тот был в свойстве с королем Французским и мог заплатить немалый выкуп. Баязет в знак согласия наклонил голову; де Бусико и Жан Бургундский кинулись друг другу в объятия, после чего Баязет сделал знак, чтобы расправа продолжалась, — это длилось ровно три часа.
Когда упал последний христианин, испустив тот же предсмертный крик, что и другие: «Господи Иисусе Христе, смилуйся надо мной!» — когда все лежали мертвые, Баязет пожелал, чтобы весть о его победе дошла до короля Французского. Он велел привести графа Неверского, де Хелли и двух других сеньоров, которые остались целы и невредимы, и, обратившись к графу, спросил, на ком из трех рыцарей он остановил бы свой выбор, если понадобится привезти выкуп за него и его собратьев. Граф указал на де Хелли, двое других тотчас же упали мертвыми.
