с которой собираются в них запасы. Эти три градации пространственно не совпадают, не могут быть сведены к одному началу и во всяком случае не могут быть заменены линией, которая должна представлять собою протяженность базиса в ширину и большей частью мыслится совершенно произвольно проходящею то от одной крепости к другой, то от одного главного областного города к другому, то вдоль политической границы страны.
Невозможно установить и какого-либо определенного отношения между этими тремя градациями, ибо в действительности содержание их всегда более или менее перемешивается. В одном случае окрестности доставляют некоторые предметы пополнения, которые в другом случае приходится подвозить издалека; иногда бывают вынуждены подвозить с большого удаления даже продовольствие. Иногда ближайшие крепости представляют собою обширные плацдармы, гавани, торговые центры, сосредотачивают в себе вооруженные силы целого государства, а в другом случае крепость будет иметь только слабый земляной вал, недостаточный для ее собственной обороны.
В результате все заключения, выведенные из величины операционного базиса и операционных углов, и вся система ведения войны, построенная на них, поскольку она носила геометрический характер, никогда не имели никакого влияния на действительную войну, а в мире идей они вызывали одни лишь превратные устремления мысли. Но так как основа этого рода представлений истинна, а ошибочны лишь построенные на ней выводы, то подобная точка зрения может легко и часто встретиться также в будущем.
Таким образом, мы считаем, что следует остановиться на том, чтобы признать общее влияние базиса на операции, и подчеркиваем, что упростить понятие базиса, сведя его к двум-трем представлениям, образующим практически приложимые правила, нет никакой возможности, а необходимо в каждом отдельном случае иметь одновременно в виду все те градации, о которых мы говорили.
Раз приняты все меры для пополнения и снабжения продовольствием армии в известном районе и для известного направления, то даже в собственной стране только на этот район надо смотреть как на базис армии, так как изменение его всегда потребует известной затраты времени и сил. Даже в своей собственной стране армия не может менять свой базис изо дня в день, а потому она всегда более или менее ограничена в выборе направлений своих операций. Если, таким образом, при операциях в неприятельской стране захотели бы смотреть на всю нашу границу с ней как на базис армии, то в общем с этим можно было бы согласиться, поскольку всюду возможно организовать соответственное устройство; но для каждого данного момента это неверно, ибо не всюду это устройство уже оказалось бы оборудованным. Когда в начале кампании 1812 г. русская армия отступала перед французской, она могла смотреть на всю Россию как на свой базис, тем более что огромные размеры этой страны предоставляли ей обширные пространства, куда бы она ни обратилась. И такое представление не было иллюзией, – оно оправдалось в действительности, когда позднее стали наступать на французов другие русские армии с разных сторон; однако для каждого данного периода кампании базис русской армии не был столь беспредельным, а определялся, главным образом, теми дорогами, по которым происходило движение транспортов к армии и от нее обратно. Эта ограниченность базиса помешала, например, русской армии после того, как она в течение трех дней дралась под Смоленском, начать свой дальнейший отход не на Москву, а в другом направлении; предполагалось внезапно броситься на Калугу, дабы тем отвлечь неприятеля от столицы. Такое изменение направления отступления стало бы возможным лишь при условии, что оно было заранее предусмотрено.
