Сильная резидентура была в Тегеране и у нас. Ей руководил легендарный человек, генерал-майор Иван Иванович Агаянц. Наши там все перекопали, перенюхали, простукали. Еще до начала конференции удалось свести на нет многие планы противника. А уж в ходе самой конференции меры безопасности были приняты самые крайние. Тут даже армия была задействована. Удалось установить, что самым уязвимым местом была резиденция Рузвельта. Это дало Сталину удобный повод, чтобы предложить американскому президенту остановиться на территории нашего посольства, что, конечно же, давало некоторые моральные преимущества советской стороне в ходе трудных переговоров. В результате Сталин действовал уверенно и сумел выбить из союзников конкретную дату открытия 2-го фронта в Европе. Это был несомненный успех и дипломатии, и спецслужб.
В Ялте, в феврале 1945-го, речь шла уже о послевоенном устройстве мира. Разведка обеспечила руководство точной и проверенной информацией о намерениях союзников. Более того, в ходе конференции даже в аллеях Ливадийского парка, где любили прогуливаться члены и главы делегаций, на деревьях были установлены подслушивающие устройства. Записи бесед тут же переводились и доставлялись советской делегации.
Одним из главных вопросов в Ялте было вступление СССР в войну против Японии. Полуторамиллионная Квантунская армия японцев стояла у наших дальневосточных границ. Американцам и англичанам, сражавшимся на море, было не совладать одним с этой сухопутной силой. Мы же хотели в обмен материальной помощи в окончании войны и восстановлении хозяйства, да и мирных гарантий на будущее. Пытались даже поднять тему прекращения работы западных спецслужб на нашей территории. Но это не удалось. Действительно, разведки всегда были и будут, всегда боролись, борются и будут бороться.
И, конечно, вопросом вопросов был послевоенный передел мира. Естественно, мы хотели сохранить свое влияние в Европе, что во многом удалось, хотели получить деньги, но не всегда принимали то, что предлагали в обмен американцы. Из подслушанных разговоров стало известно, например, что Рузвельт хочет навсегда уничтожить само понятие «Германия», превратить страну в хозяйственный придаток Европы, что сильно упрочило бы положение США на бывших германских землях. Естественно, это было не в наших интересах, и Сталин, полностью владея информацией, сумел упредить это предложение знаменитой фразой: «Гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ, немецкая нация остается».
