Шофер захохотал.
— Там, откуда они берутся, в запасе еще много, верно Хэнк?
— Ага! А рядом с моей пачкой его тощей покажется. Вот полюбуйся! — И он помахал перед лицом изумленного заправщика еще более толстой пачкой. Заправщик пожал плечами.
— Сейчас принесу сдачу, — сказал он и вошел внутрь помещения.
Едва он скрылся за дверью, как третий мужчина буркнул:
— Дураки! Вам что, хочется, чтобы он вас запомнил? Хватит бахвалиться! — Он говорил тихо, но ветер донес до Нэнси звук его голоса.
— Морис прав! — кивнул шофер. — Конечно, он тупица, но осторожность не помешает.
Заправщик вернулся со сдачей. Шофер молча сунул бумажки в карман, и машина укатила. Нэнси инстинктивно запомнила номер и, подчинившись внезапной мысли, направилась к телефонной будке. Она позвонила своему другу Макгиннису, начальнику полиции Ривер-Хайтса.
«Попрошу его узнать, кому принадлежат и эта маши на, и иностранная, которая притормозила у дома Джорджи, — решила она. — И тогда я кое-что узнаю и про шофера, и про женщину, которая душится „Голубым нефритом“, про эту парочку — Мориса и Хэнка, а может, и о человеке в триста пятой комнате!»
— Шикарная компания, а? — сказал заправщик Нэнси, когда она вернулась к машине. — Наверное, миллионеры!
«Или рэкетиры» — подумала она.
Она заплатила за бензин и побежала в ресторанчик. Ее подруги уже принялись за пломбир.
— Почему ты так долго? — спросила Бесс.
— Подъехала машина, и мне пришлось подождать, — коротко ответила Нэнси и задумчиво придвинула к себе пломбир.
— Да что с тобой? — через минуту спросила Джорджи. — Ты, как вернулась, даже слова не сказала!
Нэнси посмотрела по сторонам, убедилась, что возле них никого нет, и шепотом рассказала подругам, что произошло.
— Господи! — ахнула Бесс. — А, может, человек, который ехал в поезде, узнал, куда мы отправились, и выслеживает нас?
— Не говори глупостей! — перебила Джорджи. — Если у него какие-то темные дела в Ривер-Хайтсе, так он бы только обрадовался, что наша юная сыщица куда-то уезжает!
Джоан как будто встревожилась, но сказала только:
— Может быть, поедем? Мне обязательно надо попасть домой до того, как явятся покупать ферму. Я должна отговорить бабушку.
Они доели пломбир и взяли счета, но Нэнси сказала, что платит за всех:
— Мне надо разменять двадцатидолларовую бумажку, которую мне дал папа, — сказала она. — У меня почти не осталось мелочи.
Официантка разменяла ее двадцать долларов, ничего не сказав, и подруги вышли из ресторанчика. Когда они садились с машину, Нэнси с тревогой посмотрела на небо. С запада наползала черная туча.
