Максим бросился прочь, вдоль реки, совершенно не соображая, куда бежит, лишь бы подальше от преследователей! А те уже кричали, улюлюкали со всех сторон, загоняя беглеца, словно дичь. Под ногами то чавкал ил, то хрустела солома, и острые стебли молодого папируса больно резали ноги. А справа, за рекой, предательски алело небо. Рассвет! Господи, ну что же так рано-то?! Ну хоть бы еще часочек.
Бежать! Бежать! Бежать! Пригнуться, оглянуться – ага, не так-то вы и близко. И прибавить ходу, и броситься вперед изо всех сил… Куда? Неизвестно. Куда-нибудь туда, где можно было б укрыться.
Краешек жаркого желтого солнца уже показался из-за красных песков близкой пустыни. Справа – река, поля, камыши: увы, низенькие и ничуть не густые – не спрячешься, да и видно будет, куда свернул. Впереди – пустынный, пока пустынный берег, дорога, идущая по невысокой дамбе. Именно по такой они неслись с Тейей на колеснице. Тейя…
Юноша взбежал на дамбу, на миг застыл, оглянулся – ух ты господи, сколько их! Человек двадцать, никак не меньше. Значит, не все бросились в погоню за лодкой с артистами. Или, может быть, это другие?
Впрочем, какая разница? Ничего хорошего от этого разбойного люда Максим для себя не ждал, а потому, недолго думая, сбежал с дамбы вниз и со всех ног понесся к желтым пескам начинавшейся невдалеке пустыни, на границе которой маячили какие-то развалины – то ли гробницы, то ли каменоломни. В общем, наверное, было где спрятаться, больше-то негде.
Они быстро приближались – и развалины, и преследователи. Жаркий песок нещадно обжигал ноги. Нет, это все-таки не каменоломни. Скорее всего гробница – основательные, сложенные из массивных камней стены, колонны, занимавшие немаленькую площадь. А вон высится статуя какого-то египетского древнего бога с головой собаки или волка… или шакала. А за ним – черный провал входа.
Туда! Куда же еще-то?
Не раздумывая, Максим проскочил мимо статуи и очутился в темном коридоре, извилистом, узком и полутемном. Кто-то разъяренно зашипел под ногами… змея?! Нет, шипение быстро прекратилось. Зато стали хорошо слышны раздающиеся снаружи голоса. Вперед! Раз уж скрылся, спрятался – так пусть половят! А лабиринт тут, кажется, тот еще.
Коридор то расширялся, то вновь становился узким, так что приходилось протискиваться боком, а кое-где и вообще ползти под резко понизившимися сводами. Пахло прокаленным на знойном солнце песком, мелом и еле уловимо медом. Или то был не мед, а аромат каких-то цветов, бог знает.
