– Шарда-а-ан. Хэк!
Еще пощечина. Еще, еще, еще… Голова Макса задергалась, и ручьем хлынули слезы – не столько от боли, сколько от обиды и унижения.
– Шардан…
Дался вам этот шардан, суки!
Наконец, по-видимому утомившись, главарь заложил руки за спину, ухмыльнулся и что-то повелительно сказал. Один из бандитов выхватил откуда-то палку и глумливо захохотал, посмотрев на Максима. Захохотали и державшие парня воины, на миг ослабив хватку…
Чем немедленно воспользовался Макс!
Оп! Рывок!
Кувырок через голову!
Удар! Удар! Удар!
О, Максим знал как бить!
Трое бандитов бросились ему наперерез, трое и упали на палубу, схватившись за скулы. Впрочем, юноша не строил иллюзий, знал: здесь больше эффект неожиданности. Когда силы неравны, никакой бокс особо-то не поможет.
Прыжок влево… Вправо… Теперь – через низкий борот. Опа!
И плеск волн. И теплая – горячая даже – вода. Вода Большого Хапи.
Вынырнув, Макс поплыл к середине реки – а плавал он неплохо. Похоже, никто за ним не гнался, хотя с палубы отдалявшегося судна и слышался какой-то шум. Юноша перевернулся на спину, соображая, куда дальше плыть. Ну конечно, к берегу – куда же еще-то? Вот только где он, берег? Вот судно – все так же пылают факелы, отражаясь в черной воде реки оранжевыми звездочками. Значит, там же и берег. Излучина.
Нет, в самом деле никто не гонится! Что же они, плавать не умеют? Или не надеются отыскать в темноте? А что бы он, Макс, сделал сейчас на месте бандитов? Ну конечно, не поплыл бы – угляди тут хоть что-нибудь в темноте. Отправил бы нескольких человек по берегу – это да. И чтоб сидели тихонько где-нибудь в камышах, слушали…
А другой берег далеко – река-то разлилась. Не доплыть, нет, не доплыть. Значит, сюда, к излучине. И – осторожно, очень осторожно, чтоб ни одна волна не всплеснула.
Макс так и поплыл – по течению, чуть шевеля руками и ногами. Плыл неожиданно долго, может быть, с полчаса, пока наконец не почувствовал коленками ил. На ноги так и не встал: дно илистое, еще затянет, плыл – сколько мог, потом уперся руками – громко, казалось, на всю реку чавкнула черная жижа. Едва вытащил руки, увязли ноги. Черт! Пришлось ползти на брюхе. Так вот и выполз на берег, словно какой-нибудь там крокодил. Грязный, мокрый, но вполне довольный.
Выполз, привстал, огляделся – теперь бы еще не попасться. Огляделся – это как сказать, темнота вокруг стояла такая – пальцев на руке не видать. Одно утешало: преследователи ведь так же слепы. Однако отнюдь не глухи, это нужно было учитывать.
