Повесив гамак на свое обычное место, привязав к стволам двух самых мощных яблонь, которые Даша именовала Антониной Ивановной, и Грушей Петровной, то есть между старыми антоновкой и грушовкой, Григорий Кузмич пошел в сарай готовить к работе свой миникультиватор. Он собирался подвесить к нему окучиватель, чтобы проверить, как это агроновшество будет вести себя на картофельной делянке. Раньше он окучивал картошку дедовским способом, вручную с помощью тяпки, что было делом весьма трудоемким. Возясь со своей техникой, он в открытую дверь сарая наблюдал, как Даша старательно ползала на коленях в приствольных кругах яблонь, выдергивала редкие травинки и рыхлила землю маленьким разрыхлителем-мотыжкой.
– Даша, не становись коленками на землю, артроз заработаешь! – крикнул Григорий Кузмич.
– Ничего… земля теплая… почти горячая, – отозвалась внучка.
– Встань, я тебе сказал! – уже строго прикрикнул дед.
Даша нехотя поднялась, отряхивая налипшую на ноги землю, а затем вновь принялась за работу уже присев на корточки…
Большую часть жизни Григорий Кузмич имел дело с детьми, вернее с подростками, ведь он преподавал физику, предмет, который изучают в старших классах. Каких только подростков ему не приходилось видеть, и опережающих и отстающих от сверстников в своем физическом или умственном развитии, шустрых и медлительных, тупых зубрил и способных лентяев, тупых лентяев, изредка встречались и способные зубрилы. Он потаенно надеялся, что именно к такому редкому типу относится и его внучка. Много выводов сделал для себя старый учитель из своей большой педпрактики. И один из них: внешность девочек-подростков куда в большей степени зависит от уровня жизни в той семье, в которой она растет, чем внешность подростка-мальчика. В советские времена, когда в обществе в основном царила уравниловка и зарплата у основной массы рабочих и служащих была примерно одинакова… Так вот, тогда все зависело от госснабжения конкретного населенного пункта промышленными и продовольственными товарами. Ну, а так как, тогда в первую очередь снабжались столичные города Союза, союзных республик, во вторую областные, в третью районные, то до рабочих поселков очередь доходила если не в последнюю, то в предпоследнюю очередь. Таким образом, жители поселка, где Григорий Кузмич фактически прожил жизнь, снабжались очень плохо, за исключением, конечно, всевозможных начальников и торговых работников – обычная советская картина. Потому, для того чтобы хорошо питаться и одеваться, и хорошо кормить и одевать детей, жителям поселка в то советское время ничего не оставалось как в выходные дни набиваться с утра в электрички, ехать в Москву, и выстаивать там длиннущие очереди… Это конечно не улучшало общую ситуацию, ибо были лишь разовые акции. Таким образом, жили весьма неважно, но зато имело место некое подобие социальной справедливости – все жили одинаково бедно. И ученики в школе тоже были примерно одинаково одеты и все остальное… После крушения СССР и произошедшего социального расслоения, дети в школе уже не выглядели одинаково… особенно девочки. У кого родители имели деньги, они соответственно и кормили и одевали своих детей, покупали им всякие дорогостоящие модные вещицы и не только одежду, обувь, электронику и косметику, но и даже предметы роскоши в виде всевозможных ювелирных украшений. Но таковых насчитывалось относительно немного. Основная масса поселкового «пролетариата» вписаться в рыночную экономику не сумела, и их дети… Ну, мальчишки есть мальчишки, если он даже ходит этаким «Гаврошем» в рванье и разбитой обуви, это как-то не считалось постыдным, другое дело девочки. Особенно жалко выглядели ходящие в старых обносках дочери безработных и пьяниц, и взгляд их становился либо горестным, либо злым при виде очередных обнов и косметичесеких ухищрений своих одноклассниц-богатеек.
