По свидетельству преподобных Каллиста и Игнатия, любовь и милость и смирение отличаются одними только наименованиями, а силу и действие имеют одинаковые. Любовь и милость не могут быть без смирения, а смирение не может быть без милости и любви.
Добродетели сии суть непобедимые оружия на диавола, на которые он и все множество бесов даже взирать не могут. Вооружим себя этой троицей добродетелей, да приблизимся к Богу и получим милость вечную от воскресшего Господа, Емуже подобает слава и держава, честь и поклонение со безначальным Его Отцем и с Пресвятым Духом во веки веков. Аминь.
Господь взирает на намерения
Господь взирает не на наружные наши действия, а на намерения наши, почему так или иначе поступаем, и если намерение – благое… то и можно быть покойным.
Потому и других не должно судить ни в каком случае: мы видим только внешние поступки; а сокровенные побуждения и намерения, по которым эти поступки будут судиться, ведомы Единому Сердцеведцу Богу.
Мир тебе! Мужайся о Господе! <…>
* * *
<…> Всякий из вас да исполняет дело свое с благим намерением и с христианским расположением да поступает относительно слов и действий.
Люди смотрят на видимое, Господь же взирает на внутреннее расположение человека и действие по совести, как в отношении других, так в отношении самого себя.
Когда не можем приносить пользы другим по каким-либо причинам, то позаботимся о пользе хотя своей собственной душевной по тем указаниям, какие читаем в книге Аввы Дорофея. <…>
Приближается 27 июля (9 августа по новому стилю), память святого великомученика Пантелеимона. Помни, что Пантелеимон значит «всемилующий», и сколь возможно направляйся к тому, чтобы держаться любви, которая, по словам святого апостола Павла, «милосердствует, долготерпит, не завидит, не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своих си, не раздражается, не мыслит зла, не радуется о неправде, радуется же о истине, вся любит, всему веру емлет, вся уповает, вся терпит».
О если бы Всеблагий Господь помог всем нам, за молитвы святого великомученика Пантелеимона, стяжать эту добродетель, которая, по словам того же апостола, больше всех других добродетелей… и без которой человек – яко медь звенящи или кимвал звяцаяй!
* * *
<…> Ты с нею увиделась с радостными чувствами… Это потому, что ты против нее не совсем была права и теперь рада случаю, чтобы загладить свою вину: в духовной жизни вещь весьма хорошая – вовремя благоразумно объясниться, вовремя попросить прощения, чтобы и свою душу умиротворить и другим подать повод к тому же.
