Жакоб скосил глаза к кончику носа и тяжело вздохнул.
— Ох, святой отец, побьют нас камнями монахи Святого Аполлинария. Точно говорю вам, побьют.
— Не унывай, Жакоб, Господь милостив. Всё обойдётся, но дурака из себя делать никому не позволю, — повысил голос викарий. — Разыщи-ка лучше ризничего. Я не успел задать ему пару вопросов. Да поспеши. Возможно, нам действительно придётся покинуть эту гостеприимную обитель в самом скором времени.
Жакоб бросился к двери и с силой распахнул её. За дверью кто-то громко вскрикнул, после чего викарий услышал причитания Жакоба.
— Что там такое?
Из-за гобелена, отделявшего зал от спальни, высунулось виноватое лицо Жакоба.
— Я разбил нос камерарию. Не понимаю, как это могло случиться, не так уж сильно я его стукнул, — принялся он оправдываться. — Да и вообще, откуда мне было знать, что он окажется за дверью!
— Всё в порядке, я сам виноват, — заверил его камерарий, входя в комнату. По руке, которой он зажимал разбитый нос, струилась алая кровь. — Я как раз собирался постучать, а тут…
— Жакоб, что же ты стоишь! — воскликнул викарий. — Давай быстрее мокрое полотенце. Экая неприятность, — он сокрушённо покачал головой. — Присаживайтесь, брат Жильбер.
Камерарий вытер нос и руки, поданным ему полотенцем, и смущённо улыбнулся.
— Простите, святой отец, мою неловкость.
— Какие могут быть извинения, дорогой брат Жильбер, — ответил викарий, бросая укоризненный взгляд на Жакоба. — Вы уверены, что всё в порядке?
— Да-да. Не беспокойтесь. Я ведь зачем пожаловал…
— Погодите, — прервал его викарий. — Жакоб, ты, пожалуй, можешь идти. Но не спеши, я, кажется, буду какое-то время занят. Так что вы хотели мне сказать? — спросил Матье де Нель, оборачиваясь к камерарию.
Брат Жильбер замялся.
— Видите ли, святой отец, вчера случилось нечто, серьёзно обеспокоившее меня. Услышав, что вам стало лучше, я решил поговорить с вами. Не знаю, правильно ли я поступаю, открываясь сначала вам, а не отцу-настоятелю, но…
— Так-так, говорите, — подбодрил его викарий.
Камерарий молчал с минуту — разговор давался ему нелегко. Наконец, он собрался с духом и выпалил:
— Из монастырской казны пропали деньги.
— Сколько?
— Тридцать золотых.
Матье де Нель сложил поверх покрывала кончики пальцев.
— Когда?
— Этого я не знаю, — камерарий покачал головой. — Но перед началом визитации я проверял казну — всё было в порядке
— Очень интересно. Скажите, вы случайно не связываете эту пропажу со смертью пономаря?
